Обитель страсти

Чайлд Морин

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – спокойно сказала она мужчине, стоящему напротив.

На щеке Сейджа дернулся мускул. Он выглядел так, словно с трудом сдерживал еще более обидные слова. В данный момент он мало походил на человека, который флиртовал с ней взглядом две недели назад. Неужели он правда думает, что она с помощью каких-то хитрых уловок убедила Джея-Ди оставить ей эти деньги?

– Думаю, вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. – Наклонив голову, он продолжил разглядывать Коллин. – Мне просто

интересно, что заставило Джея-Ди завещать три миллиона долларов женщине, которую он знал всего три месяца.

Коллин почувствовала себя оскорбленной. Она переживает из-за смерти своего друга, а ее обвиняют в корыстности. Под пристальным взглядом Коллин ощущала себя букашкой под микроскопом. Внутри ее нарастала волна гнева. Видя обвинение в глазах Сейджа, она спрашивала себя: думают ли остальные Лэсситеры о ней так же, как он? Смотрят ли они на нее с подозрением? Внезапно она представила себе, как весь город показывает на нее пальцем, осуждает ее. Эта мысль привела ее в ужас. Она считает Шайенн своим домом и совсем не хочет, чтобы ложь и подозрения испортили ее жизнь здесь. В конце концов, она не сделала ничего плохого. Она помогала пожилому человеку в последние месяцы его жизни и получала удовольствие от его общества. С каких пор это стало преступлением? Сейдж Лэсситер не имеет права обвинять ее в том, что она хитростью уговорила Джея-Ди оставить ей эти деньги.

Вскинув подбородок, она посмотрела на Сейджа:

– Я не знала, что он собирался это сделать.

– Вы бы его отговорили, если бы знали?

Сарказм в его тоне лишь усилил ее возмущение.

– Я бы попыталась, – искренне ответила Коллин.

– Это правда?

– Да, – отрезала она и испытала удовольствие, когда в его глазах промелькнуло удивление. – Что бы вы там обо мне ни думали, я женщина порядочная и обычно не получаю подарков от своих пациентов.

Сейдж фыркнул:

– Вы считаете три миллиона долларов подарком?

– Это единственно возможное объяснение.

Коллин напомнила себе о том, что люди переживают горе по-разному. Наверное, Сейджу проще выместить гнев на постороннем человеке, чем справиться со своими переживаниями. Как только эта мысль пришла ей в голову, ярость уступила место сочувствию.

– Вы меня не знаете, – спокойно сказала она, – поэтому я могу понять ваши чувства. То, что сделал Джей-Ди, шокировало меня так же сильно, как и вас.

Какое-то время он пристально смотрел на нее своими выразительными голубыми глазами. Его лицо при этом было непроницаемым, а наступившая тишина казалась звенящей. Наконец он отошел от машины, засунул руки в карманы и произнес:

– Возможно, я был с вами резковат.

Коллин улыбнулась. Сейдж не последовал ее примеру, и она поняла, что эта уступка – лишь видимость.

– Да, немного, но это простительно, учитывая, через что вам пришлось пройти. То есть

я хочу сказать, что понимаю вас.

– Правда? – Он снова на нее посмотрел. На этот раз его взгляд не был таким холодным.

– Когда умер мой отец, это было ужасно, несмотря на то что мы много месяцев знали о его неизлечимой болезни. Даже когда смерть ожидаема, ее наступление всегда удивляет. Тебе кажется, будто Вселенная сыграла с тобой злую шутку. Потеряв его, я испытала не только чувство утраты, но и гнев. Мне нужно было его на кого-то выплеснуть. – Она встретилась с ним взглядом. – Нам всем это нужно.

Он фыркнул:

– Вы не только медсестра, но и психолог?

Ее щеки вспыхнули.

– Нет. Я просто имела в виду…

– Я знаю, что вы имели в виду, – перебил ее Сейдж, и его взгляд снова стал холодным как лед. Затем он обернулся и, увидев своих родных, выходящих из здания, сказал ей: – Я должен идти.

Марлен и Анжелика шли, обнявшись. Чанс, Дилан и Эван, похоже, о чем-то спорили.

– Да, конечно.

– Но я бы хотел снова с вами поговорить, – сказал он, к ее удивлению.

– Конечно, я…

– О Джее-Ди, – добавил он.

Вопреки своей воле, Коллин почувствовала разочарование и тут же себя отругала. Разумеется, он хочет с ней поговорить о своем отце. Хочет больше узнать о последних месяцах его жизни от женщины, которая была рядом с ним все это время.

Как она только могла подумать, что Сейдж Лэсситер мог ею заинтересоваться. Он наверняка встречается со светскими львицами и фотомоделями. Зачем ему медсестра, которая даже ногти не красит?

– Конечно, – сказала она, снова ему улыбнувшись. – В любое время.

Кивнув, он направился к своей семье.

Оставшись одна, Коллин посмотрела на небо и поняла, что вот-вот начнется гроза.

– О чем он только думал? – Сделав глоток пива, Дилан поставил бутылку на стол. – Как он мог так обойтись с Энжи? Он ведь много лет готовил ее к тому, что однажды она станет руководителем «Лэсситер медиа».

Братья сидели в баре на окраине города. Это была отличная возможность поговорить с глазу на глаз. Марлен повела Анжелику в спа-салон, Чанс был на ранчо, а Эван – в офисе.

Автомат, который был старше Сейджа, громко играл музыку в стиле кантри. Дощатый пол был исцарапан стульями. Барная стойка блестела, а в зеркале отражались ряды бутылок и экран телевизора на противоположной стене. Люди обычно приходили сюда, чтобы выпить и поговорить по душам.

– Я не знаю, – пробормотал Сейдж в ответ на риторический вопрос своего брата.

Дилан продолжил говорить, но Сейдж его не слушал. Вместо этого он вспоминал выражение глаз Коллин во время их встречи на стоянке. Он хотел с ней поговорить. Выяснить, что ей известно о причинах странных решений Джея-Ди.