Обиженная
Шрифт:
— Я рядом, — предупредил конвоир и взглядом показал Андрею на кнопку вызова охраны.
Роман обернулся, но конвоир уже закрывал дверь.
— Они меня держат за какого-то неведомого жучка, — сказал он Андрею вполголоса. — Знаете, которых ученые в микроскоп разглядывают? Типа, у этого пять волосинок на лапке, а у этого три, вот ведь уникальное явление! Фантастика! Срочно Нобелевскую премию в студию! Они исподтишка фотографируют меня, а потом отсылают эти фото своим родным и друзьям, вот, мол, посмотрите, я маньяка видел!
— Роман, мне сказали, что вы хотели поговорить со мной, — прервал адвокат словесный фонтан арестанта.
— Да, все верно, — сказал Власов, почесав висок. — Андрей Викторович? Ведь так вас зовут? Я хотел… ммм… я хотел извиниться перед вами.
— Извиниться? — удивился адвокат. — За что?
— За то, что ничего не рассказал вам о доме. За то, что теперь вы в какой-то степени вовлечены в эту игру. За то, что из-за меня у вас были определенные неприятности.
— Перестаньте, Роман. Никто от этого не застрахован. Вам нужно было продать дом, а мне — купить, сделка состоялась. В условиях договора ни слова о том, что вы должны были посвятить меня в историю вашей семьи. Это все?
— Как вы себя чувствуете? — вдруг спросил Роман.
— Нормально. Не обижайтесь, но уж получше, чем вы, — ответил Андрей.
— А ваша семья? — продолжал допытываться тот.
— Вам-то какое до этого дело? Простите, но мои проблемы по сравнению с вашими — так, тополиный пух.
— Вам нужно уехать. Прямо сейчас, — сказал Роман, подавшись вперед. Глаза его вспыхнули. — Не медлите, Андрей Викторович. Я думаю, у вас не возникнет трудностей с жильем. Но оставаться в этом доме вам нельзя!
— Почему? — как можно спокойнее поинтересовался Белов, хотя внутри у него что-то оборвалось — Власов говорил как человек, абсолютно уверенный в своей правоте.
— Я потерял отца. Мой брат исчез, и я не знаю, что с ним, хотя он никогда не испытывал ко мне теплых чувств, — сказал Роман. Его глаза стали мокрыми от слез. Он поднял свое исхудавшее, небритое лицо: — Найдите мою мать, Андрей Викторович. Она — единственная, кто у меня остался. И она все знает о нашей тайне. Может быть, она…
— Роман…
— Постойте, не перебивайте меня! Я говорю, возможно, она поможет вам! Она ушла…
— Роман, разве вы не знаете, что ваша мать умерла? — осторожно спросил Андрей. — Простите, но я думал, следователь сказал вам об этом.
— Умерла?! — переспросил Роман. — Но…
— Она утонула. Неподалеку от вашего, то есть моего дома.
Власов обхватил голову руками и почти целую минуту сидел неподвижно. Лишь несколько слез упали на грязную поверхность стола. Потом он поднял голову.
— Скажите, когда ее нашли, на ее руке что-то было?
Андрей вспомнил обрывок веревки на руке Ксении, когда она появилась у них в доме перед Новым годом.
— Не знаю. Но в помещении, где она жила, нашли мою вещь, и это показалось мне странным. Ваша мать не была похожа на воровку.
— Она бы скорее отрезала себе руку! — с жаром выпалил Власов. — А что это за вещь?
— Пепельница. Обычная пепельница из темного стекла.
— Пепельница, — в каком-то священном ужасе повторил Роман. — Видите ли, Андрей Викторович… Раз у нее нашли вашу пепельницу, у вас наверняка осталась ее вещь.
— Это исключено, — резковато ответил Андрей. — Ни я, ни моя мать с дочерью ничего не брали у вашей матери!
Роман помедлил, затем печально сказал:
— Это необязательно было делать с умыслом. Просто стечение обстоятельств.
— Вы говорили, что на руке вашей матери что-то было. Может, вы эту вещь имеете в виду?!
Власов пригнулся, словно ожидая удар.
— Я ничего не знаю, — бескровными губами прошелестел он. — Мне лишь известно, что в последний год мать не расставалась с этим предметом. Она берегла его, словно недоношенного младенца.
«Так. Опять начинается», — подумал про себя Андрей.
— Может, вы все-таки скажете, что случилось с вашим отцом? — спросил он. — Если нет, я ухожу.
— Нет, нет, подождите, — залепетал Роман. — Поверьте, в его смерти нет ничего необычного… если, конечно, вы не верите в случайные совпадения.
— Я верю в то, что вижу.
Роман зачем-то понюхал повязку на руке.
— Ладно. Сейчас это уже не имеет особого значения. Наш отец любил другую женщину. Но она не отвечала ему взаимностью. И все об этом знали — я, мой брат Игорь и наша мать. Но в один прекрасный момент все изменилось, и они стали встречаться. Мне сложно сказать, что привлекло в моем отце эту молодую и красивую женщину. Но факт остается фактом. Наша мать знала об этом, но вела себя так, словно ничего не происходило. А отец… он словно с цепи сорвался. Он мог не появляться дома по нескольку дней, мог всю зарплату потратить на Марию, так звали его возлюбленную. Однако всегда все заканчивается. «Ничто не вечно под луной», — так ведь говорили? Мария погибла. Это произошло на каком-то авиашоу, и мы с Игорем тоже там были. У самолета отказал двигатель, и он врезался прямо в толпу. Мария умерла мгновенно, а вот отцу хоть бы что, представляете? Мы стояли чуть дальше и тоже не пострадали. Пока все бегали и кричали о помощи, отец раскопал среди тел Марию и взял ее на руки. Она тут же развалилась пополам. Никогда не забуду, как к нам идет отец, держа в руках верхнюю часть Марии, и говорит: «Помогите, что вы смотрите?!»
— Что было дальше? — вставил Андрей.
— После этого отец окончательно отдалился от семьи. Он бросил работу и почти не выходил на улицу. Перестал ухаживать за собой и выглядел как спившийся бродяга. Наконец, у него помутился рассудок, и он уже не узнавал нас. Он все время говорил про человеческие желания. Про то, что их нужно контролировать, и желать только то, что тебе действительно нужно, и эти желания должны быть реальными. А еще он чего-то боялся. Он как-то признался мне, что ему все время снится мертвая Мария, и в этих снах она обещает прийти за ним.
Власов перевел дух и продолжил:
— Потом исчез Игорь, вслед за ним мать. Я знал, что она стала глубоко верующим человеком и полностью посвятила себя богу. Я тоже не выдержал. Взял небольшой кредит, купил себе старую ферму, где стал разводить кроликов. Отец остался один. Какое-то время я навещал его, но однажды он не узнал меня и выгнал, больше к нему я не ходил. И лишь через месяц стало известно, что он умер.
— Так что все-таки было на руке у вашей матери? — спросил Андрей, глядя в упор на Власова.