Обман

Эванджелисти Валерио

— Маловато, но на пару дней хватит, — заметил Меркюрен. Он пристально взглянул на Мишеля. — Слово «Абразакс» известно не многим, и еще меньше людей знают его значение и силу, которую оно способно дать. Что вы об этом знаете?

— Я отвечу числами, — отозвался Мишель, стараясь за полуулыбкой скрыть свое состояние. — Один, два, двести, один, двести, один, шестьдесят.

— Так вы адепт! Я так и думал!

Весь сияя от радости, Меркюрен все же предусмотрительно оглянулся по сторонам.

— Я обязательно должен показать вам одну книгу.

Он подошел к еле заметному за большой печкой запыленному шкафчику и открыл

дверцу. Там лежала внушительных размеров книга. Аптекарь вынул ее и протянул другу.

— Это очень редкое издание, не многие им владеют. Она напечатана в Антверпене под редакцией некоего Шифле. Листайте осторожно.

Мишель бережно открыл тяжелый матерчатый переплет. Появилось название, прочитав которое он сразу вздрогнул: «Disquisito antiquaria de gemmis Basilidianis, seu Abraxoi apistophistus» [9] . Затем под буквами IA следовала принадлежность книги: ее владельцем был Иоанн Счастливчик, каноник из Эйр-сюр-ле-Ли в Артуа. Достаточно было просто пролистать похрустывающие страницы рукописи, чтобы по одним гравюрам догадаться, что речь в ней идет об изготовлении амулетов, и на многих из них красовалось изображение человека с птичьей головой и змееподобными ногами.

9

«Исследование старинных василидианских гемм с изображением Абраксоса». Гностическая секта василидов здесь упомянута не случайно: у василидов считалось священным число триста шестьдесят пять, и числовая символика Абразакса тоже связана с этим числом. Особенно ярко она выявлена в гл. «Агония чудовищ». ( Прим. перев.)

Нотрдам вгляделся в лицо Меркюрена, силясь понять, что тот имел в виду, назвав себя «адептом».

— Из этого текста вы и узнал и об Абразаксе?

— Да, но не только из этого. Эту книгу дал мне Жан Фернель. Вы с ним знакомы?

— Нет.

— Он не принадлежит к истинным алхимикам, он скорее маг, большой знаток еврейской каббалы. Это он посвятил меня в секрет изготовления медальонов, один из которых вы видели. А знаете, кто эта обнаженная женщина? Для кого изготовлен талисман?

— Откуда же мне знать? — нервно спросил Мишель.

— А я вам скажу по секрету.

Меркюрен прошептал ему на ухо несколько слов. Пораженный Мишель выпрямился.

— Дофина?

— Можете называть ее королевой. За год, проведенный среди чумных больных, вы отстали от жизни. Наш король, к прискорбию, находится при смерти. Он протянет от силы несколько месяцев, может, несколько дней, и ему наследует принц Генрих, а Екатерина — его жена.

— Я ничего об этом не знал, — пробормотал Мишель.

Да, привычка изолироваться от мира и отстраняться от поли гики его подвела. В королевстве менялись порядки, а он и не знал. Что же станется теперь с гугенотами, которые так ненавистны будущим суверенам? Их тоже постигнет участь вальденсов? Дрожь пробежала по телу. Да нет, гугеноты гораздо сильнее горстки горных жителей, резней их не одолеть. Но отчего же в дальнем уголке его сознания всплыл образ крови?

Меркюрен подошел к нему вплотную.

— Теперь ваша очередь, друг мой, — сказан он шутливым тоном, но достаточно решительно, — Как вы сами узнали об Абразаксе?

Мишель сразу насторожился.

После печального опыта с Молинасом в Монпелье это слово перестало быть для него гарантией единомыслия. Он притворился, что зевает.

— Мне говорил о нем дед с материнской стороны. Теперь же прошу меня извинить. Я очень устал, а завтра с утра нам предстоит обойти весь город, чтобы доставить больным ваш препарат.

— Воля ваша, — сказал явно разочарованный Меркюрен. Он взял из рук Мишеля книгу и снова спрятал ее в шкафчик.

На следующее утро солнце, сиявшее над Эксом, хотя до весны было еще далеко, словно оповещало о скором конце эпидемии. Больные, которых Мишель и Меркюрен обходили каждый день, выглядели гораздо лучше, и санитары сообщали, что количество умерших ощутимо сокращалось. Город все еще выглядел как призрак, и над ним висела угрожающая тишина, но трупов, но крайней мере на улицах, уже не было. Врачи и санитары, хотя и носили по-прежнему кожаные жилеты, а иногда и колокольчики, привязанные к щиколоткам, уже не боялись прикоснуться к больным руками. Никто больше не жевал чесночные дольки и не дышал никакими эссенциями, кроме тех, что готовил Меркюрен. Теперь свой состав он раздавал еще и в пилюлях.

Ближе к полудню, ко всеобщему удивлению, появился Мейнье д'Опиед, в сопровождении Пьетро Джелидо и перепуганных членов парламента. Однако, прежде чем вернуться во дворец, Мейнье отправился на поиски Мишеля. Он обнаружил его неподалеку от южных ворот города, где тот наблюдал, как могильщики хоронили последних двух умерших в общей могиле, которую он велел выкопать.

Заслышав приближение всадников, Мишель оглянулся и, поклонившись, снял свою квадратную шапочку.

— Господин президент, я рад вас видеть.

— Вы себе не представляете, как я рад.

Мейнье передал лошадь конюху и бегом кинулся к Мишелю. Он стиснул его руки и долго смотрел на него сияющими глазами.

— Друг мой, я знаю, что на Любероне вы вели себя как герой. Но еще больший героизм вы выказали, сражаясь с чумой в этом городе. Если Экс спасен, то только благодаря вам.

Дружелюбие, светившееся в каждой черточке сурового, даже свирепого лица, смутило Мишеля, и он опустил глаза.

— Сударь, к сожалению, окончательно побороть эпидемию пока не удалось. Но если я что-то и сделал, то только благодаря тем, кто работал со мной рядом.

— Ладно, ладно, не умаляйте ваших заслуг. Пик эпидемии миновал. Едва я въехал в город, один из ваших помощников выдал мне таблетки с сильным нежным запахом. Вы вполне заслужили славу великого врача.

Мишель похвалы не оценил. Перед лицом собеседника, у которого все руки в крови, он чувствовал себя скверно. Еще больше его тревожил зловещий Пьетро Джелидо, державшийся поодаль.

— Вы слишком добры, сударь, — ограничился Мишель короткой репликой.

Черные глаза Мейнье слегка затуманились.

— Мне так хотелось наградить вас хотя бы заслуженным отдыхом. Но, к несчастью, у меня для вас два известия: одно хорошее, а другое плохое.

Мишель, хотя и встревожился, отреагировал весело:

— Начните со второго, неприятного.

— Разговор короткий. Лион тоже заражен чумой. Конечно, не сравнить с тем, что творилось здесь, но городской совет умоляет вас приехать на помощь. Узнав о том, что вы совершили в Эксе, власти считают ваше присутствие необходимым.

— Еду непременно.