Обмани меня нежно
Шрифт:
– Ты немедленно продашь эту машину, – сказал ему в спину появившийся на пороге отец.
– Еще чего! – огрызнулся Костик.
– Ах ты, сучонок! Продашь!
– Да пошли бы вы все!
Костик взлетел по ступенькам, и вскоре Катя услышала доносящиеся из его комнаты крики.
– Костя! Нет! Не дам! Нет! – кричала мать. Ей вторила Тася.
Потом заплакала Ничка. Катя вскочила.
– Сядь, – велел отец.
Она села. Теперь мама рыдала. Тася тоже рыдала. Окно было открыто, и Кате все хорошо было слышно. Брат собирал вещи, а мама с Тасей ему мешали. Она опять вскочила.
– Уймись, –
Из дома выскочила Ничка и кинулась к ней:
– Мама, мама, почему бабушка плачет? И Тася! Тася тоже плачет! Куда едет Костик? Мама! Сделай же что-нибудь!
Она молчала и не двигалась с места. Прошло какое-то время. На крыльцо вылетела мать и закрыла собой дверной проем:
– Не пущу!
Костик, высокий спортивный, легко сдвинул ее с места. На зеленый газон рядом со ступеньками крыльца плюхнулась его дорожная сумка. Сам Костик задержался, потому что ему в спину вцепилась Тася.
– Не уходи-и-и-и...
– Леша! – отчаянно закричала Елена Николаевна.– Что ты ему сказал?! Леша! Как ты посмел?!
Отец молчал. Костик оторвался, наконец, от Таси и, спрыгнув с крыльца, подхватил лежащую на газоне сумку.
– За остальными вещами приду позже. Если они мне понадобятся. Все. Пока.
– Катя!!! – нечеловеческим голосом закричала мать. – Он же меня убивает!!! Я сейчас умру!!!
– Лена!!! – взревела Тася. Ей едва удалось подхватить подругу. Та совсем обессилела от слез и валилась на крыльцо.
– Мама, – заплакала Ничка. – Почему ты ничего не делаешь?
Катя, стиснув зубы, молчала. Костик швырнул на заднее сиденье сумку и прыгнул за руль. Спортивная машина, взревев, рванулась к воротам. Потом была еще одна безобразная сцена, у этих ворот. Костик их отпирал, мама с Тасей запирали, пока обе не лишились сил. Ничка плакала, отец хмуро молчал. Катя по-прежнему сидела на качелях.
Последней каплей стала кинувшаяся к воротам Ничка. Повиснув на Костике, она заревела:
– Костик не уходи-и-и... Мне без тебя будет плохо...
Катя вскочила и закричала:
– Да пусть катится к черту!!! Дочь! Я тебя выпорю, если ты от него не отцепишься!
Ничка в испуге разжала руки. Раньше мама никогда на нее не кричала. Костик, разметав, наконец, окруживших его женщин, вывел машину за ворота и мгновенно исчез из поля зрения. Она села обратно на качели и позвала:
– Ничка. Иди ко мне.
Та не послушалась. Вцепилась в бабушкину юбку и замерла.
– Вот видишь, мама, что ты наделала! – сказала Катя.
– Ты мне больше не дочь! – с ненавистью глядя на нее, отчеканила та.
– Лена, опомнись! – вздрогнул отец.
– И тебя ненавижу! Всех вас ненавижу! Ненавижу-у...
Елена Николаевна зарыдала и ушла в дом. Ничка, хлюпая носом, потянулась следом, так и не отцепляясь от бабушкиной юбки.
– Это все из-за меня, – заплакала Тася. – Это я во всем виновата...
Катя с отцом выслушали ее сбивчивый рассказ.
– Да уж, – жестко сказал отец. – Отблагодарила, так отблагодарила.
Вечером он отвез Тасю в милицию, писать явку с повинной.
Все было просто. В тот вечер, дожидаясь Катиного гостя, Тася позволила себе пропустить рюмочку-другую коньяку. Учитывая, что до этого были задушевные посиделки с соседками, к моменту появления
Соседские домработницы убеждали Тасю, что ее эксплуатируют.
– А сколько ты получаешь? – допытывались у нее.
– Я член семьи! – гордо повторяла Тася Катины слова. И слова ее матери, школьной подруги Ленки.
– А! Вот видишь! Тобой пользуются! Кровь из тебя пьют!
И Тася, придя домой, горько плакала. Утешал ее хозяйкин элитный коньяк. Тася прекрасно знала, где у Кати хранятся запасы. Так было и в тот вечер: подружки-соседки, задушевный разговор и в утешение коньяк. Увидев на пороге сына своего заклятого врага, Тася сначала пришла в ступор, а потом в крайнюю степень возбуждения. Она хорошо помнила красавчика, которым так гордился его отец.
– Илюха еще дальше меня пойдет! – с гордостью говорил Сергей Иванович Северный. И как Тася убедилась, не ошибся. Илья приехал на шикарной машине, сам похожий на картинку из глянцевого журнала.
И так ей стало горько. Так обидно. Ребенка Тася не родила, считала сопливое потомство обузой, от которой одни только неприятности, и больнее всего на свете ей было узнавать об успехах детей своих знакомых. А особенно горько видеть преуспевающего сына злейшего врага.
Северный с хозяйкой заперлись в кабинете, а Тася пошла на кухню проверить, не допустила ли она промашки, накрывая на стол, а заодно успокоить нервы. Способ она знала только один: спиртное. Окончательно захмелев, Тася решила пойти к Илье и хорошенько его пристыдить. Напомнить о том, как жестоко обошелся с ней когда-то его отец.
На Тасину беду Катя в этот момент отлучилась. Кто-то пришел, похоже, Костик, и Катино внимание привлек шум внизу. Никем не замеченная, Тася скользнула в кабинет.
– Чего тебе? – поморщился Илья.
На нее он смотрел, как на вещь.
– Да вот, прибраться хотела, – пробормотала она.
– Тупая у Семеновой прислуга, – скривился Илья. – Надо сказать, чтобы тебя уволили. У нас серьезный разговор, а ты мешаешь. Выйди и дверь за собой закрой.
– А я твоего отца знала! – ляпнула Тася. – В одном городе жили. Вот, привет ему хотела передать.
Илья брезгливо посмотрел на нее и холодно сказал:
– С такими, как ты, мой отец никогда не знался.
«А ведь и на мои деньги тоже... – подумала Тася, глядя на его импортный костюмчик, на идеальный пробор и смазливое лицо. – На мои деньги ты так разоделся, олигарх хренов...»
Тут ненависть к олигархам захлестнула Тасю с головой, и она бросилась к бюро, где, как знали все домочадцы, в одном из ящиков лежал пистолет. Илья понял это по-своему: тупая прислуга все-таки решила затеять уборку в присутствии гостя, и заорал: