Обмани меня
Шрифт:
– Нет, другого нельзя. Он хороший и его одобрил папа, а это уже многое. В крайнем случае, придется завести любовника, наверное, - я запрокидываю голову и смеюсь.
– Если будешь в Китае звони, может вакансия будет открыта.
– А если бы папа не одобрил, не пошла бы против него?
– Чувствую слева взгляд Миши на своем лице и щека горит от упрека.
– Нет.
В памяти воспоминания того дня. Я никогда никому не рассказывала об этом. Даже Алиса не знает. Мне было стыдно. Так мне не было стыдно никогда. Я зажмуриваюсь, но слезы
– Почему?
– Я не могу рассказать. Для тебя это будет смешно, но для меня это жизнь, я не могу от этого отказаться.
– Как хочешь, можешь не рассказывать. Чего тогда плачешь, если все у тебя под контролем?
– Под контролем… Только под чьим… У тебя осталось что-нибудь?
– киваю на его бутылку.
– На, - подает мне, чувствуя, что мне надо успокоиться. И молчит. Дает мне столько времени, сколько надо, чтобы я пришла в себя. Я хочу этой тишины. Чтобы ничего не спрашивал. Не осуждал. Не советовал. Просто молчал.
Но то, что поднимается у меня изнутри, просто не дает успокоиться. И я начинаю говорить.
– Ваня принимает меня такой, какая есть, зная даже то, что я скорее всего не смогу иметь детей. Все хотят семью. Все мужчины хотят сыновей, а я не смогу.
– Следом должен быть вопрос “почему?” Ведь я молодая, богатая и за деньги можно решить любую проблему.
– Что значит “скорее всего”? Значит, какой-то шанс все-таки есть?
– Ну какой-то может быть и есть. Тысячный или миллионный. Мы специально пробовали. Не один раз. Да я вообще не пользуюсь контрацептивами никакими. Ничего. Глухо.
– Может, дело в нем?
– Мы оба знаем, что нет.
Он молчит в ответ. Я помню, он не дает советов и не помогает. Тут на него и обижаться не за что, потому что тут ничего не поможет.
– А ему дети не нужны?
– Он согласен взять приемного или сделать ЭКО, или даже суррогатную мать найти. Мы не решили еще точно, но, по крайней мере, для него это не будет шоком.
– Знаешь.
– Он берет мою ладонь и по-дружески сжимает.
– Если бы я любил девушку и выяснилось бы такое, я бы, наверное, тоже ее не бросил. Всегда можно найти выход. У вас их уже три.
– Он касается большим пальцем запястья и водит по нему.
– Дать тебе совет на будущее?
– Не надо.
– Он усмехается в ответ.
– Я знала, что ты так скажешь, но я все равно дам. Если вдруг твоя девушка забеременеет, не отправляй ее делать аборт.
Я смотрю прямо, и волны реки сейчас сливаются в один водный поток со слезами. Мне очень больно это вспоминать. Мне безумно больно, что тогда я так поступила и лишила себя всего. Да, я была молода и мне не хотелось себя обременять, но сейчас я была бы мамой. Уже несколько лет я была бы мамой.
Он придвигается ближе и, положив руку мне плечо, прижимает к себе. По-дружески.
– Надо верить и представлять то, что ты хочешь, и оно обязательно сбудется.
Я прикрываю глаза и понимаю теперь Алису, почему у нее такой друг.
У него куча своих заморочек и тараканов, но он не лезет решать твои проблемы или давать советы. Он просто слушает и просто рядом. С ним кажется, что все действительно когда-то может наладиться.
- Что-то мы с тобой превысили допустимые промиле, мне кажется. Я вызову такси и поедем ко мне. Не думаю, что ты хочешь оставаться сейчас одна, а я посплю и на диване.
– Поехали, - выдыхаю и прикрываю глаза.
Вот что значит долго не пить. Врачи сказали, что алкоголь плохо влияет на репродуктивную функцию и рекомендовали воздержаться. Чему я и следовала уже несколько месяцев. До вчерашнего дня. Вроде там было-то чуть-чуть, но организм уже отвык.
На тумбочке рычит телефон, но в голове у меня гудит сильнее. И я хочу это поскорее прекратить. Нащупываю мобильный, чтобы отключить, но на ходу передумываю и решаю ответить.
– Ай.
– Кто-то молчит в ответ и я переспрашиваю - Аллоооо.
– А я уж первый раз подумала, что мне послышалось.
– Слышу голос Алисы и не понимаю, о чем она говорит.
– Привет.
– Эээ, все нормально?
Если не учитывать то, что вчера я напилась и спала в квартире Миши, то все нормально. Но не думаю, что подруге стоит знать этот факт и придумывать себе то, чего не было.
– Да, отлично. А что?
– Ну, просто это как-то странно. Что я должна подумать?
– Блин, Алиса, я только проснулась, что ты мне загадки свои загадываешь?
– Ну ладно. Я вообще звоню Мише, но почему ты отвечаешь по его телефону и говоришь, что только что проснулась. А он где спал?
Я отнимаю телефон от уха и подношу к глазам. Твою… Это Мишин телефон. И он почему-то тут. И я почему-то тут. Заглядываю под одеяло и выдыхаю, что одета. Правда, в чужую футболку. Ощупываю грудь. Бюстгальтер тоже снял. Паршивец. Благо, хоть тут его сейчас нет.
– Не знаю, но в кровати я одна. И я не изменяла Ване. Просто я устала и поленилась ехать к себе домой. К нему было ближе.
– Она откашливается в ответ. Ни черта мне не верит.
– Давай только без морали. Правда, не было ничего.
– Ну хорошо. Так что, я могу услышать Мишу?
– А твой суженый не против, что ты так рано названиваешь чужому мужику?
– Да вообще-то уже одиннадцать. Я бы не сказала, что это уж очень рано.
Я тяжело вздыхаю и зеваю.
– Сейчас найду его.
Я выползаю из кровати и иду в сторону шума. И торможу, как перед внезапно включившимся красным, когда замечаю его возле плиты в спортивных домашних брюках, еле держащихся на бедрах. Даже резинка темных боксеров выступает с одного края. Ниже голые ступни. Майки или рубашки тоже нет. Он тянется рукой взять с верхней полки соль и на спине тут же вырисовывается идеальный рисунок мышц.