Обмани меня
Шрифт:
Мы никуда не выходили эти два дня. Целовались, смотрели фильмы и ели пиццу. Я уже считал ее своей девушкой. Странно как-то все это было, вела себя со мной, как со своим парнем, а потом была готова собраться на другой конец света, чтобы там выйти замуж за того, кого не любила.
Все это напоминало какую-то игру. Где она блефовала, а я верил. Посадила меня, независимого и отстраненного, на поводок и держала возле себя. Подсаживала на себя и кормила только эмоциями. Не идеальная, но особенная в этой противоречивости. Загадка, которая никак не поддавалась разгадке. Но
Я опаздываю. Крепко сжимаю руль, ругаясь, что так поздно выехал. Срочно появиться на объекте надо было именно сегодня.
Я боюсь звонить и услышать, чтобы не приезжал, поэтому написал, что буду в аэропорту к ее вылету.
А теперь все как будто было против. Красная волна светофоров просто нескончаема. Это напоминает какое-то испытание, которое я должен выполнить, и получить подарок на финише. Ее в подарок.
Но внутри так дрожит сердце, будто подготавливает к чему-то, о чем я даже думать не хочу. Это ведь не правда. Она не улетит. Она просто… не знаю. Я должен ее остановить. И ключи к родителям просто так завезла вместе с тем цветком.
Регистрация уже началась, но у меня еще есть в запасе время, чтобы успеть. Тем более, что я уже за городом. Тут будет посвободней на дороге.
Набираю скорость, нарушая правила. Лучше заплачу штраф, но не опоздаю. Я не могу отпустить ее и дать улететь. Чтобы она там в своей голове не придумала себе. Я заставлю передумать. Напомню все, что было между нами.
Вбегаю в здание аэропорта и набираю Леру. Она не отвечает. Не верю, что может вот так со мной.
– Ты приехал?
– оборачиваюсь и сразу к ней, чтобы обнять. За талию прижимаю к себе и запускаю руку под джинсовку.
– Ну ты шутница, - смеюсь в губы, - проверяла, отпущу ли я тебя?
– Она молчит, а я сильнее прижимаю к себе, показываю, как хочу, чтобы рядом со мной была. Так сильно прижимаю к себе, что чувствую, как барабанит ее сердце в мое, ударами просто хочет убить сейчас.
– Миш, я улетаю. Я не останусь, - произносит и боится посмотреть на меня.
– Кто тебя отпустит, дуреха?
– Путаюсь в ее волосах и прижимаю к себе.
– Миша, ты хороший, ты самый лучший, я…
– Вот не надо мне сейчас петь серенады, какой я хороший. Я совсем не такой и ты прекрасно знаешь...
– Я не могу остаться, прости. Я ничего тебе не обещала. Ты знал, что я улечу и сам пришел тогда.
Ловлю ее взгляд и не отпускаю.
– Не делай это. Не убивай меня.
– Заправляю прядь волос за ушко, касаясь кончиками пальцев там, где она любит, когда целовал.
– Я люблю тебя. Думаешь, смогу отпустить тебя к нему, зная, что ты там не будешь счастлива. Только со мной будешь.
Она покусывает кожу на указательном пальце и прикрывает глаза, когда слышит мое признание. Каждое слово честно и искренне - ей в сердце.
– Миш, мне нельзя.
Она трет щеки, и не хочет, чтобы я ее запомнил такой уязвимой.
– Не делай этого, ты пожалеешь.
– Я не хочу ее пугать, но, если она уедет, ничего не будет меня останавливать.
– Мы все
– Но мы будем на одной стороне. Просто поверь мне. Пожалуйста. Брось все это. Брось своего китайца, а я откажусь от всего ради тебя.
– Ты не слышишь меня.
– Она несильно бьет мне в грудь, скорее от своей безысходности.
– Папа... он не даст нам счастливо жить.
– Если ты будешь со мной, то это будет моя проблема и забота. Да я буду день и ночь работать, лишь бы у тебя было все, к чему ты привыкла. Только не уезжай.
– Она прикусывает губу и жует ее. Вытирает слезы и смотрит на меня. Она сомневается.... Не знаю, что еще сказать, чтобы она осталась.
– Девочка моя, ты пожалеешь, но будет поздно. Я никогда тебя не прощу. Назад пути не будет.
– Миш, тебе будет лучше без меня. Я же постоянно в поиске, легкодоступная. Я могу спокойно переспать с тем, кто мне понравился, пусть сама нахожусь почти замужем. Я... я - ужасный человек. Ты достоин кого-то получше. Прости. Даже Алиса сказала, что мне лучше улететь.
– Слушай ты ее больше! Меня слушай! Мне верь. Мы вдвоем создали это, и ты сможешь так легко все разрушить?
Она крепко сжимает мою руку и поднимает наши сплетенные ладони, целуя их.
Она не останется. Она знала, что уедет и все равно давала мне надежду.
Объявляют окончание регистрации на ее рейс, а значит, она сейчас уйдет. Навсегда уйдет.
Она бросается мне на шею и крепко прижимает к себе. Последний раз. На коже влажный след от ее слез.
– Миш, прости, прости меня, но я не могу. Я очень хочу быть с тобой, хочу любить тебя и… - Я не слушаю, а нахожу ее губы и цепляюсь за них. Целую как тогда. В наш первый раз на берегу реки. Она прощалась. Оставляла свой вкус, свой аромат, себя в моем сердце.
А я еще раз шепчу ей не делать этого. В сотый раз. В тысячный. В миллионный. Плачет и не отпускает. Умоляет простить и забыть.
Я беру ее руки и убираю от себя. Сам отхожу на несколько шагов назад, увеличивая расстояние между нами. У нее еще есть шанс. Пока я пячусь спиной к выходу. Глаза щиплет от той боли, что она собирается сделать нам.
***
Белокрасный самолет набирает скорость и взлетает.
Она сама захотела этой войны. Ради нее я собирался остановиться. Простить и жить как-то с этим. Думал, что любовь сможет залечить раны. Не хотел ничего этого. Только быть с ней.
Моя любовь в тот момент была сильнее мести и ненависти. Она была сильнее всего и придавала уверенность. Теперь же я ненавидел всю их семью. Всю их империю алчных и меркантильных людишек. Что ставят деньги выше чувств.
Она сама это выбрала. У нее был шанс жить так, как ни с кем бы она не жила.
– Юрий.
– Да, Михаил. Что вы решили?
– Мы начинаем.
– Какова конечная цель?
– Надо полностью его разорить. Не жалеем.
– С семьей что?
– Тяжело вздыхает, но я хорошо ему плачу за то, чтобы он не задавал лишних вопросов.