Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь (Женщина в клетке, или Так продолжаться не может)
Шрифт:
– Я тебе могу сказать то же самое. Особенно после того, когда услышала, как ты ворковала с Владом. Я не могу поверить в то, что от комнаты, где нас держали, был всего один ключ. А теперь катись к своему Владу и передай ему, что у него ровно два часа для того, чтобы его люди убрались из моей квартиры. Если они этого не сделают, то ровно через два часа я буду в милиции.
Решительно отодвинув женщину, я пошла к вы ходу, но Валентина окликнула меня:
– Тома.
– Я уже чёрт-те сколько лет Тома. Что тебе надо? Ты уже всё разрушила, что могла. Что тебе ещё нужно?
– Ты права.
– В чём?
– В том, что я одна потому, что я редкостная сука.
Я повернулась и посмотрела на облокотившуюся на колонну Валентину. В глазах женщины стояли слёзы.
– Тебе уже поздно меняться. Продолжай дальше в том же духе.
– Ты права в том, что Влад меня просто использует. Я знаю, что он гуляет направо и налево, что у него много молодых подружек и что я ему просто выгодна. Он никогда меня не любил.
– Зачем ты мне всё это рассказываешь?
– Наболело.
– У тебя и в прошлый раз наболело. Я уже не знаю, где ты говоришь правду, а где нет.
– И зачем судьба распорядилась так, что я познакомилась с этим Владом? – не обращая на меня никакого внимания, продолжала рассуждать моя соседка. – Пришёл к нам в ресторан поужинать. Самое главное, что не на молодых девчонок внимание обратил, а на меня. А ведь молоденькие девчонки в коротеньких юбках ходят, ножки длинные, от ушей, но он почему-то на них не смотрел. Я ещё тогда подумала, что его женщины более зрелого возраста интересуют. Есть такая категория мужиков, которые со своими ровесницами да и с теми, кто помладше, вступать в отношения не могут. Их на женщин намного старше себя тянет. Так что мы с Владом тогда друг другу улыбаться начали. Слово за слово, и пошло-поехало. Я влипла. Понимала, что все мои отношения с ним – это просто мыльный пузырь, который в любой момент может лопнуть, но остановиться уже не могла. А потом я узнала, чем он занимается.
Валентина полезла за сигаретой, и я, ни слова не говоря, взяла одну сигарету из пачки себе.
– Ну и чем он занимается? Разбоем? Грабежами? Похищениями людей?
– Он авторитет казанской преступной бригады.
– Замечательная должность для человека, с которым хочешь вступить в серьезные и продолжительные отношения, – издевательски произнесла я и сделала глубокую затяжку.
– Не ёрничай. Побыла бы в моей шкуре, не стала бы так шутить. Когда ты уже по уши втрескалась в человека, тебе становится неважно, чем именно он занимается.
– Не скажи. Для меня имеет огромное значение, чем занимается мой мужчина. Если бы я узнала, что он занимается преступной деятельностью, то рассталась бы с ним окончательно и бесповоротно.
– А как же чувства?
– А при чём тут чувства?
– При том, что для чувств нет условностей, границ и национальностей. Им глубоко наплевать, кто твой любимый человек и чем он занимается.
– А разве чувства исходят не от тебя?
– Нет. Это то, что не поддается описанию и существует отдельно от нашего разума.
– Ты хочешь сказать, что разум и чувства несовместимы? Что ты не хозяйка своих чувств?
– Можно подумать, ты хозяйка. Сама влюбилась в женатого француза, который никогда не разведётся и держит тебя как женщину, с которой всегда можно отдохнуть от семейной жизни. Хорошо устроился мужик, ничего не скажешь. Ещё, наверное, и дружкам своим постоянно хвастается, что у него есть русская любовница. Для них это круто. Знаю я этих французов.
– Откуда ты можешь их знать? Ты небось их только по телевизору видела.
– Это у тебя этот француз первый и последний, а я их столько перевидела. Я в Москве в одной гостинице с французскими туристами жила и видела, как они на наших тёток пялятся. Хотя говорят, что у них там француженки красоты неписаной, а они всё равно на наших смотрят, как коты на сметану. Каждому хочется завести роман с русской, о котором потом красноречиво рассказывать друзьям. А что касается Влада, то меня не очень удивило то, чем он занимается.
– Даже так?
– Представь себе. Даже так. Я в жизни многое повидала и уже давно научилась ничему не удивляться. Я когда его увидела, то сразу поняла, что никакой он не инженер-программист. Правда, что он состоит в преступной группировке, я тоже не ожидала. Думала, какой-нибудь средненький бизнесмен, а оказалось, нет. А потом, со временем, я даже это нормально воспринимать стала.
– Что? Что он занимается преступной деятельностью?
– Я, как и многие другие женщины, закрыла на это глаза. Ведь почти у всех этих ребят жёны есть, любовницы, дети. Их близкие же смогли закрыть на это глаза и живут с ними нормальной, полноценной жизнью, называя своих мужей бизнесменами. Сейчас модно само словосочетание «нелегальный бизнес». Между прочим, сейчас даже круто не быть законопослушным гражданином.
– А я и не знала, что нелегальный бизнес в нашей стране пользуется такой бешеной популярностью.
– Каждый делает своё дело как может. Влад ни – когда не посвящал меня в свои
– Что значит чёрную работу?
– Ну хлопнут кого-нибудь – и обратно на дно. Гастролёры, одним словом. Но Влад совсем по другой части. Он по-чёрному не работал. Просто иногда брал ключи от моей дачи, говорил, что для профилактических целей ему там кого-то подержать надо. А вот Лёня, которого ты шлёпнула, неплохой мужик был. Он раньше в мусорне работал и неплохую должность имел. Он выпить любил. Его за это и выгнали. Как раз когда тебя в дом привезли, мужики оставили его тебя и француза охранять, потому что он хоть и пьяный был, а бдительности никогда не терял. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что о нём нужно говорить в прошедшем времени. А вообще он совсем по другой части был. Он компроматы собирал на сотрудников правоохранительных органов и работников прокуратуры. Бесценное дело делал, потому что иногда интересы группировки пересекаются с интересами правоохранительных органов, и тогда без компромата не обойтись. Так что ещё неизвестно, что хуже: то, что твой мужчина состоит на службе в правоохранительных органах или служит группировке, занимаясь нелегальным бизнесом. Что там бандит, что там. Разницы нет. Только одни бандиты при погонах, а другие без них. У меня один раз машину угнали. Из магазина вышла, машины нет. Я сразу к Владу. А Влад так себе спокойненько говорит: «Сейчас я знакомым ментам позвоню и всё узнаю, может, машина уже у них на перебивке». Так оно и есть. Оказалось, что угонщики с ментами в тесном контакте работают. Угонщики угоняют, перебивают номера, а менты делают документы. Мне машину вечером мент привёз. Вот такие пироги. Чудеса, да и только. Я всегда знала, что мы живём в стране чудес. И ещё не знаешь, кого на сегодняшний день нужно бояться, то ли бандита в погонах, который посадит в патрульную машину, увезёт в неизвестном направлении, изнасилует, пригрозит и на свалку выкинет, то ли бандита без погон. Первые упиваются властью, потому что в реальной жизни это неудачники. Вторые живут по понятиям и стараются лишний раз на рожон не лезть. Про выродков и беспредельщиков я не говорю. Так что не тех боишься. Время беспредела преступных группировок давно ушло. Сейчас совсем другое время. Сейчас время ментовского беспредела. Менты всем «крышу» делают, поборы собирают и везде в доле. У меня у знакомой дочь в институте учится. В этом году диплом защищает. Она хотела сама тему диплома выбрать, но ей преподаватель не разрешил, мотивируя тем, что он сам темы даёт, и прежде чем какие-либо шаги предпринимать, нужно с ним хорошенько договориться. О деньгах, соответственно. Её преподаватель ей тему диплома дал и сразу условие поставил, что по этой теме он сам все напишет, но только за пятьсот баксов. В противном случае – пожалуйте в другой институт. Вымогательство, да и только. У него заготовок полно. Он с этих дипломов копии делает и за пятьсот баксов студентам, как лохам, впаривает. А с беременной студентки четыреста долларов зарядил: мол, сотня тебе на пелёнки останется. И всё это настолько открыто, что диву даёшься. Каждый студент сидит с ним в кабинете один на один. На столе лежит Гражданский кодекс для передачи денег. Студент кладёт его к себе на колени, достает доллары – и прямо в кодекс, а затем кодекс передает преподавателю. Тот поправляет свои очки, кладёт кодекс к себе на колени, слюнявит палец и начинает деньги пересчитывать. И это не где-нибудь, а на факультете экономики и права приличного института. Естественно, студенты не могут не возмущаться, потому что у посторонних людей заказать диплом стоит от двухсот до трёхсот долларов, а тут свой препод такие цены заламывает. И при этом дипломы делает не ахти какие. Одним словом, дочка моей знакомой сказала, что за такую цену ей диплом не нужен, что она закажет его на стороне, на что преподаватель ответил, что в его группе она останется только за пятьсот долларов или пусть переводится в другой вуз. А самое главное, что про это весь институт знает, но никто против него ничего не предпринимает. Хотя за использование служебного положения и взятки полагается тюрьма. Сколько сейчас по телевизору этих взяточников показывают. Те, кто берёт взятки, стараются их брать крайне осторожно, а этот крохобор говорит о цене прямо по телефону, а деньги берёт прямо в аудитории, напротив деканата. Когда моя знакомая стала интересоваться, почему он так вольготно себя ведёт, студентов шантажирует и доллары вымогает, оказалось, он под ментами работает. Делится с местным отделением. Но ничего. И на таких управа найдётся. Дочь моей знакомой передачу денег камерой сняла и на диктофон всю беседу записала. Так что после получения диплома этого негодяя приструнят. Он в другом месте будущих юристов воспитывать будет. Есть органы повыше местного отделения милиции. Там его уже никакая «крыша» не спасёт.
– Зачем ты мне всё это рассказываешь? Если Влада оправдываешь, значит, сама в нём сомневаешься.
– Я и сама не знаю, зачем тебе всё говорю.
– Мне не нужны чужие тайны. Я никогда не страдала любопытством. Я слышала о существовании казанской преступной группировки, но мне нет до неё никакого дела. Я не хочу знать, кто выполняет белую работу, кто чёрную, кто собирает компромат… Я сама по себе.
– Ты уже влипла. Слишком поздно. Ты убила одного из них.
– Я не убивала. Это ещё доказать надо.