Обманутые надежды
Шрифт:
– У тебя слишком высокий метаболизм, - послышалось в голове.
– Операция все еще возможна, но будет болезненна...
– Делай, что начал!
– прорычала Сердце Улья. Все происходящее ее уже порядком утомило.
– Не шевелись, насколько это будет возможно.
Несколько ярких вспышек перед глазами обернулись жуткой болью где-то в затылке.
Сердце Улья с силой ухватилась за края кресла, выгнулась. Голова запрокинулась назад. Боль немного стихла, но тут же вернулась снова. Нет, от нее не убежать, а значит - надо терпеть!
Она и терпела. Какая-то механическая дрянь, разработанная неизвестно кем и установленная неизвестно где, копается в ее голове, а она терпит.
Когда все закончилось, Сердце Улья без сил растеклась в кресле, чувствуя себя выжатой до предела. В затылке горело, мысли путались.
– Руки уже можно разжать.
Даже голос Старейшины приносил боль и казался оглушительным криком.
Повелительница скарабеев с трудом разжала сведенные судорогой пальцы. Приподнялась. В местах, где она цеплялась в жесткую обивку, образовались рваные дыры.
– И что?
– спросила, глядя на стоящего без движения Азгар Д'таг.
– Очень высокий болевой порог, - сообщил тот.
– Операция завершена. Думаю, тебе это будет приятно знать, скарабей: до тебя операцию без анестезии выдержало всего трое Азгар Д'таг.
– А что с теми, кто не выдержал?
– повелительница скарабеев поднялась в кресле.
– Сошли с ума.
– Я тоже могла сойти?
– Да.
– Почему не предупредил?
– Ты перебила меня.
– Значит, я еще и виновата?!
Внутри Сердца Улья закипала ярость. Все эти игры в дипломатию явно не для нее! Она спрыгнула на пол. В затылке кольнуло, но терпимо. Основная боль уже ушла.
– Как работает эта штука в моей голове?!
– спросила она, почти вплотную подойдя к Старейшине. В ее голосе звучали рычащие нотки - еще не угроза, но уже рык рассерженного хищника.
– Объясню по дороге.
И снова коридоры, снова ржавые стены и грязный пол.
– Для связи с нами тебе необходимо вызвать в памяти этот знак, - мысленно проговорил Старейшина.
Перед глазами Сердца Улья появилось изображение круга, насквозь пронзенного не то молнией, не то пепельным клинком.
– Вызвать в память знак и все?
– спросила она, не очень веря в столь ненадежный способ.
– Да.
– И с кем я буду говорить?
– С нами.
– Сбои, ограничения, абонент не в сети?..
– усмехнулась Сердце Улья.
– Чего можно ожидать?
– Ничего. Сбои невозможны.
– Надо проверить.
– Не сейчас. Когда будешь далеко.
– Странная система. Ненадежная. Имей в виду: если что - верну по гарантии.
Они снова стояли перед желтоватым мерцанием поверхности портала. За спиной - длинный зал с вращающимися кубами.
– Я остаюсь. Ты - уходишь, - сказал Азгар Д'таг.
– Капсула доставит тебя к ближайшей крупной колонии. Не забудь о союзнике людей. Знать, что он делает и что ищет, - важно. Мы начинаем подготовку вывода экспедиционных сил на орбиту.
– Хорошо. Поддержка вскоре прибудет. Как только будете готовы к выводу сил, прибудет транспорт. К этому времени необходимо завершить все основные задачи. Я так понимаю - вы развертываете нечто вроде базового лагеря.
– Да.
– Поторопитесь. Потом это станет сложнее сделать. После нашего отлета планета остается в вашем распоряжении, Улей уйдет с нее. Думаю, тогда следует ожидать пристального внимания со стороны человечества. Будьте к этому готовы.
– Мы подготовимся.
– Тогда все.
Сердце Улья ступила в портал. Укол боли. Знакомое ощущение стремительного движения сразу во всех направлениях.
Она ожидала выйти на площадке возле пирамиды, но оказалась в бьющем откуда-то снизу потоке воздуха - шевелись, сколько хочешь, но с места не двинуться. Ловушка? В ушах стоял протяжный гул. Определенно, переход через прокол завершился. Но тогда где она? Почему не вернулась в начальную точку? Ошибка Азгар Д'таг или их расчет?
Вокруг, куда ни посмотри, - воздушная круговерть: воронка, расширяющаяся от основания кверху. Неужели она внутри смерча? Какой-то отблеск заставил посмотреть под ноги. Еще мгновение назад там не было ничего, а теперь, отливая зеркальным серебром, приближался корпус воздушного судна - вытянутый, словно веретено.
Сердце Улья попыталась уйти с траектории его движения - тщетно. Корабль двигался точно на нее. Когда до носа корабля оставалось не более нескольких метров - на его гладкой поверхности появились черные щели, быстро распавшиеся, подобно лепесткам цветочного бутона. На повелительницу скарабеев надвигался темный провал. Инстинктивно сгруппироваться, прижать к спине крылья. Секунда-другая, и она оказалось внутри. Тело погрузилось во что-то холодное и обволакивающее. Каждое новое движение давалось труднее предыдущего - субстанция быстро застывала, принимая очертания тела. Гул в ушах стих сразу, как только закрылись створки-лепестки.
Темнота.
Тишина.
Все тело словно в тисках, дыхание дается с трудом.
Ощущение нарастающей скорости. Огромной скорости.
Ощущение полной беспомощности. Отличный шанс начать доверять изгнанникам или умереть от их коварства. Что вероятнее? Вряд ли придется долго мучиться в ожидании ответа...
Глава 2.
Макс сидел за столом в столовой и неспешно ковырял вилкой в чем-то, напоминающем картофельное пюре. Бледно-желтая масса без комков и почти без запаха производила впечатление пластичной смазки, которую вполне можно использовать в двигателе автомобиля или какой другой техники. На вкус масса напоминала картофель, но перемороженный, ставший сладким.
Вот тебе и будущее. Еда мало того что ненатуральная, так еще и усилителей вкуса пожалели. И ведь это не какой-нибудь сухой паек или рацион рядового бойца, нет. Здесь, в лабораторном комплексе 'Мантикоры', кормили по высшему разряду. По словам Александра Найта, разумеется. На деле же в плане вкусовых ощущений выходило хуже, чем посредственно. Пища была богата белками, углеводами и дополнялась витаминно-минеральным комплексом, но получить от нее удовольствие не удавалось. Приходилось просто забрасывать в желудок, как в топку, свою порцию и не возникать.