Обманутый муж
Шрифт:
— Сядем вон там? — спрашивает меня Игорь и указывает на столик у стенки.
Похоже, единственный здесь свободный столик на двоих.
— Да, — соглашаюсь я и иду туда, пока Игорь уходит делать заказ у кассы.
Едва я присаживаюсь за столик, как официант подходит ко мне и ставит в серединку стандартный набор что и у всех. Корзинка хлеба и пузырёк с зеленоватым маслом, сто процентов оливковым.
— Спасибо.
Я специально села так, чтобы видеть Игоря. Он быстро делает заказ и приходит ко мне.
— Я кофе заказал, ты пьёшь кофе? — интересуется он, не спешит садиться за столик.
— Приятно познакомиться, заядлый кофеман, — представляюсь я и протягиваю Игорю руку.
— Отлично, — смеётся он и садится, пожимая мне руку.
Спустя короткое время к нашему столику приносят заказ. Официант выставляет на стол кофе и блюда, а я каждое провожаю взглядом. Всё такое вкусное. Узнаю прошутто и круассаны присыпанные сахарной пудрой, но вопросительно смотрю на прижаренные на гриле бутерброды, выставленные на стол в самом конце.
— Приятного аппетита, — желает официант и удаляется под наше с Игорем хоровое спасибо.
— Это панини с жареным яйцом и сыром, — объясняет Игорь, заметив мою растерянность.
— Звучит вкусно.
— Это и есть вкусно, — улыбается Игори и берёт бутерброд в руку, протягивает его к моим губам, чтобы я укусила.
С хрустом впиваюсь в бутерброд зубами, помогая Игорю придержать мой итальянский бутерброд.
Вкус свежего хлеба, сыроватого яичного желтка и пикантного горячего сыра, каких-то трав в приправах. Всё это растекается по языку и заставляет меня жмурится от удовольствия.
— Вкусно, — прожевав, соглашаюсь я и забираю у Игоря свой бутерброд, желая его усовершенствовать на свой вкус.
— Что ты делаешь? — с обаятельной улыбкой спрашивает меня Игорь, наблюдая, как я произвожу вскрытие несчастном панини.
А я не понимаю, как у него так получается? Одновременно хмуриться, щуриться и улыбаться.
— Так вкуснее будет, — уверяю я Игоря, укладывая между ломтиками хлеба прозрачные ломтики ветчины.
— Какая ты милая, — ещё обаятельней улыбается Игорь, отчего вокруг его глаз появляются гусиные лапки, а тонкая кожа на пухлых губах опасно натягивается.
— Ты тоже ничего, — чудом произношу чётко, откусив почти треть своего бутерброда.
Мы быстро утоляем голод лишь под взгляды друг на друга и когда рот уже не занят едой, я хочу поговорить на более серьёзные темы. Узнать человека сидящего напротив по-человечески, потому что не покидает ощущение знания на каком-то ином, космическом, что ли, уровне.
— Так ты с папой и дедом живёшь? — спрашиваю я, бесстыдно собирая пальцем сладкие крошки от круассана с тарелки и слизываю их.
Отправила бы палец в рот при Шурике, получила бы двойную дозу звездюлина, но Игорь облизывается, следя за моими действиями. Делаю вид, что ничего не замечаю, но внутри всё трепещет. Ух! Были бы у нас уже справки на руках, я бы с него не слезла. Поднимаю глаза и смотрю в голубые глаза, чтобы как-то прийти в себя.
— У меня есть мама, если ты об этом, — вздохнув, отвечает Игорь.
— Она с вами живёт? — уточняю я, хотя понимаю, что исходя из вчерашнего вечера, мамы с ними не живёт.
— Нет. Они с папой развелись, мне тогда десять лет было. У неё сейчас другая семья и ребёнок. Дочка.
Игорь рассказывает честно, но по ставшему серьёзным лицу видно, что ему это тяжело даётся, и даже о сестре он говорит по-особенному. Не называет её сестрой, словно это что-то постороннее и его не касается. Вижу это и не уточняю ни имя, ни возраст. Не хочу бередить ему душу.
— А у меня две сестры, с Шуриком ты вчера знакомился, есть ещё младшенькая, Таисия.
— Красивое имя, необычное. Сколько ей? — с интересом спрашивает Игорь, подавшись чуть вперёд.
— Восемь. У моих родителей странная традиция, — смеюсь я.
— Какая? — спрашивает Игорь тут же повеселев.
— Рожают раз в десять-двенадцать лет новенького ребёнка, — смеюсь я.
— И как? Дружите?
— Ну... Как сказать... — тяну я, закатывая глаза.
— Что такое? — улыбается Игорь, а на самом деле просто расстреливает меня своей обаятельной улыбкой. Эти эго гусиные лапки уже наследили в моём сердечке, прочно там отпечатавшись.
— Когда я родилась, Шурик страшно бесилась, то всё было ей одной, а тут я. Конкурентка! Я подросла, мне было пять, а у неё переходный возраст и мы страшно дрались, прям до крови. Да, да, — подтверждаю я, получив от Игоря удивлённый взгляд. — У меня даже шрам есть на коленке, я тебе потом покажу. Это она меня с велика толкнула, хотя сама вызвалась учить меня на нём кататься. Потом мама забеременела в третий раз. Шурик ждала возмездия, рассказывала всякие ужасы о том, как маленькой исчадье ада не будет давать мне спать и нормально учиться, а потом подрастёт и начнёт совершать набеги на мою комнату.
— И как набеги? — Игорь торопит меня с продолжением, когда я отвлеклась на глоток кофе.
— Не хан Батый, конечно, но я и откупаюсь добровольно, а разграбления Шурика так и продолжаются.
— Бедный Шурик, — по-доброму сочувствует Игорь и встаёт из-за стола. — Пойдём? Нам ещё борщ готовить.
— Точно! — вспоминаю я.
Ладно на учёбу я временно забила, но борщ уже обещан и его отменить никак нельзя. Да и Шурику нос утереть охота, чтобы сама лично убедилась, какой Игорь у меня замечательный.
Борщ не ждёт, его ещё сварить надо! И мы с Игорем, понимая это, оперативно совершаем набег на рынок.
Я с улыбкой хожу по пятам за Игорем и наблюдаю, как он выбирает сметану, зелень, мясо и с азартом торгуется. В список моих желаний автоматически входит ещё один пункт. Там теперь не только желание затащить его в кровать и прожить всю жизнь с этим мужчиной родив ему обещанных сыновей, но ещё и по магазинам с ним готова таскаться хоть круглосуточно.
— Что? — спрашивает Игорь, замечая мой пристальный взгляд.