Обмен
Шрифт:
– Добрый вечер, – сиплым, неуверенным тоном произнёс Глеб.
В проёме комнаты появился парень, впустивший Глеба в квартиру, который стоя позади него, с усмешкой произнёс:
– Ну что?
Глеб медленно обернулся, и посмотрел на парня с некоторой долей надежды и в то же время отчаяния, но тот, опершись рукой на деревянную панель косяка, смотрел на Глеба без выражения каких-либо эмоций на лице.
– Что скажешь? – перехватил начатый вопрос мужчина, стоявший у окна и, не дожидаясь ответа тут же продолжил: – Ты никак пришёл долг отдать?
Немного помявшись, Глеб тихо ответил:
– Нет…, точнее…, не совсем. Я помню про долг и при первой же возможности его верну, но…
– С процентами! – резко перебил его тот. В тоне этого мужчины чувствовалась беспощадная твердость и раздражение. В воздухе зависла напряжённая пауза. Главный, наконец, повернулся. Глядя пристально на Глеба, с немалой долей презрения в глазах, он, уже несколько спокойнее, но в то же время более угрожающе, повторил:
– С
Мужчина был невысокого роста, на вид лет пятидесяти, с довольно неприятной внешностью: полный, со слегка выпирающим пивным животом, мясистым одутловатым лицом, полными губами и маленькими глазками, обладающими очень живым взглядом. Одет он был модно и дорого, но, одежда не красила его. Даже подобранные по размеру стильные вещи не могли скрыть его далёкое от идеальности тело и уж тем более придать его лицу доброжелательное выражение, за которым спрятать, хотя бы зрительно, расчётливую, циничную натуру. Ему, как нельзя, кстати, подошло бы сравнение «боров».
– Какие проценты? – растерянно спросил Глеб. – Но…, вы не говорили ни про какие проценты. У меня совсем туго с финансами.
– Это твои проблемы, – всё таким же спокойным и противным тоном произнёс грузный человек. Не вынимая рук из карманов, он слегка откинулся назад, навалившись спиной на подоконник. – У нас не подарочная лавка и не благотворительный центр, ты знал, зачем изначально к нам шёл. Ты являешься нашим постоянным покупателем, именно поэтому, мы решили пойти тебе навстречу и дали одну дозу в долг, если не ошибаюсь, ты обещал расплатиться за неё ещё в течение того месяца, так? Прошло уже два. За это время мы тебя не беспокоили, не звонили, а всё ждали, когда у тебя, наконец, проснётся совесть, и ты нарисуешься у нас с деньгами и извинениями. Мы отнеслись к тебе как к человеку, а ты оказывается свинья: товар взял и гуляешь. И ведь пришёл тогда, когда уже невмоготу. Да? То, что у тебя нет денег – это твоя головная боль, нас это обстоятельство не интересует. В общем, так: один месяц мы тебе прощаем, так уж и быть, а за второй, включаем счётчик: сто рублей в день, плюс – стоимость самой дозы. Итого получается – с тебя, на сегодняшний день, пять тысяч рублей. Пеня твоя уже начала щёлкать, так что, чем дольше ты будешь тянуть с оплатой, тем больше будет твой долг. Но, также, хочу тебя предупредить, что терпение у нас конечно, ангельское, но не бесконечное, не решишь с оплатой в ближайшие дни, из-под земли достанем и изувечим. Всё ясно?
Глеб стоял ошеломлённый, совсем не ожидая, что вместо того, чтобы получить отсрочку по оплате за один товар и получения ещё одной дозы в долг, ему предъявят выплату процентов, а сам разговор примет угрожающий оттенок. Помедлив несколько секунд, он собрал в себе последние силы и тихо произнёс:
– Я понял… Я…, всё отдам…, с процентами, да, только…, я вас прошу дать мне ещё одну дозу в долг. Я клянусь…
– Ага, какой борзый! – оборвал его молодой парень, всё ещё стоявший позади него. – Да ты должен был прийти месяцем раньше и извиниться за задержку оплаты, а у тебя хватает наглости не только не платить, а ещё снова просить. Пошёл вон отсюда!
– А мы знали, что ты скоро нас навестишь…, – начал с усмешкой человек, который по-прежнему курил сигару, вальяжно развалившись в кресле.
– Ладно, хватит! – грубо осёк его человек у окна. Возвращая взгляд на Глеба, он добавил: – Мы тебе всё сказали. Свободен.
Сейчас, Глеб бесцельно шёл по улице, предоставив своему телу полную свободу действий. Словно на автопилоте, он уходил всё дальше и дальше по широкой центральной улице города, не имея представления о том, куда и зачем он идёт. В голове был туман. Приступы начавшейся ломки изматывали его, а настроение резко менялось от нарастающего бешенства, до полной апатии, сознание было спутанным. Он не знал, который сейчас час, и на какой улице в данный момент находится. Взгляд то прояснялся, то снова становился мутным. Сильная усталость, возникшая от длительной непрекращающейся боли, то и дело порывала Глеба остановиться и лечь прямо на асфальт, но в последний момент что-то удерживало его от этого шага, и он продолжал медленно идти по красивому ярко освещённому тротуару.
Дождь продолжал непрерывно моросить, полностью промокший до нитки Глеб не чувствовал его острых, прохладных капель и даже не ощущал холода. Наполненные водой кроссовки при каждом шаге издавали хлюпающие звуки. Двигаясь по улице почти в сомнамбулическом состоянии, Глеб не замечал, куда ступает его нога и если попадалась лужа, которых на неровном тротуаре было достаточно много, то он не обходил её, а ступал прямо в неё, отчего его обувь быстро промокла насквозь. Людей на улице было мало, в такой поздний час, да к тому же в воскресный день, большинство из них уже находились в своих тёплых квартирах, а те немногие, которые ещё оставались на улице, торопились дойти до своего дома. Люди проходили мимо Глеба, не обращая на него внимания, да и друг на друга внимания они тоже не обращали. В большом городе никому ни до кого не было никакого дела. Молодой человек свернул в переулок и побрёл между домами, шатаясь из стороны в сторону. В переулке было тихо и пусто, в свете неярких уличных фонарей отражалась чавкающая под ногами грязь. Город вообще не отличался чистотой и даже оказался на пятом месте в десятке самых грязных городов страны.
Впереди показался силуэт. Внезапно вынырнув из темноты, он направлялся навстречу быстрыми шагами. Уже через несколько мгновений можно было разглядеть его лицо. Глеб сначала не обратил на него никакого внимания, но по мере приближения их друг к другу, вдруг испытал какое-то неприятное ощущение. Он инстинктивно посмотрел на незнакомца, и тут же встретился с холодным, пристальным взглядом его тёмных глаз. Незнакомец смотрел на него навязчиво, явно переходя всякие границы этикета; не моргая и даже не пытаясь отвести глаза в сторону. Глеб нередко замечал как презрительно и недовольно на него смотрят некоторые прохожие, в особенности хорошо одетые. Со временем он научился относиться к этому обстоятельству более спокойно, но сейчас, в этом тёмном переулке такой взгляд задел его самолюбие и он почувствовал внутри себя лёгкие нотки нарастающего гнева.
Глеб выдержал взгляд, и когда они поравнялись, резко остановился чтобы спросить, почему тот так на него смотрит, но незнакомец, не оглядываясь, и не сбавляя шаг, прошел мимо. Обернувшись, Глеб долго смотрел странному мужчине вслед, до тех пор, пока тот не свернул за угол дома. Несколько минут неприятное ощущение от встречи не отпускало его, он продолжал стоять, задумчиво опустив глаза, но через некоторое время в его взгляде снова появились безразличие и пустота. Повернувшись, он продолжил свой путь вдоль длинного пятиэтажного дома. В голове вновь возникла навязчивая мысль: «Доза, доза, где же достать. Грабануть бы кого, да вокруг нет ни души по домам давно все сидят». Вдобавок ко всему, его стали мучить приступы голода, последний раз Глеб ел около двух часов дня и, хотя пообедал молодой человек достаточно сытно, к позднему вечеру, пропустив время ужина, он всё же изрядно проголодался. Сунув озябшие руки в карманы, скорее инстинктивно, нежели от холода, Глеб ещё раз убедился в том, что они были пусты, денег в них не было и, причём давно, только слабо звякнули ключи от дома. Да, он полностью увяз в долгах. Труднее было вспомнить, кому он не был должен, чем тех, у кого он занял и довольно солидную сумму. Люди, которые когда-то окружали Глеба, давно от него отвернулись, потому что устали от постоянной лжи, просьб дать в долг и обещаний его вернуть. Единственная мать ещё пыталась бороться за своего сына, но в душе понимала, что он практически достиг дна. Дна, с которого мало кто когда-либо поднимался.
Дойдя до конца дома, Глеб свернул за угол и вышел на широкую улицу. Это был центральный проспект, ярко освещённый красивыми уличными фонарями. Жёлтый свет от них на мокром асфальте, напоминал блеск тёмного золота. Многие магазины были уже закрыты, тёмные окна их витрин спокойно поблескивали в свете фонарей. Ещё продолжали работать некоторые продуктовые магазины, супермаркеты и небольшие кафе, которые встречались на каждом шагу. Тёплые, небольшие, уютные заведения были заполнены людьми. Проходя мимо них, Глеб с тоской и завистью смотрел в их большие стеклянные окна, за которыми видел счастливые лица людей. Они сытно ели и проводили время в приятной компании. Он же был одинок…
Во многих домах начали гаснуть окна, город постепенно засыпал под успокаивающие звуки трамваев, завершающие свои последние маршруты, мягкое шуршание шин редко проезжающих машин и тихое воркование людей, стоявших у входа в бар. Глеб перевел взгляд на пустую дорогу. Снова какие-то мысли отвлекли его, и он не заметил, как дошёл до перекрёстка. Дождавшись зелёного сигнала светофора, он перешёл часть дороги и дальше направился вверх по внутренней аллее, которая разделяла широкий проспект на две проезжие части. Аллея была отгорожена низким металлическим забором, а внутри неё были поставлены декоративные лавочки и высажены деревья. Кроме Глеба, по аллее шёл ещё один человек, он двигался ему навстречу. Глеб сначала не обратил на него внимания, но по мере того, как они приближались друг к другу, движения и силуэт человека, показались знакомыми Глебу. Задержав на нём взгляд, он убедился в том, что не ошибся в своих догадках, это был именно тот мужчина, которого Глеб видел в переулке несколько минут назад. Движения человека были несколько элегантны, а походка слегка пружинистая. Одет он был, в чёрный плащ строгого покроя и такого же цвета шляпу, впрочем, одежда могла быть любого другого оттенка, в тёмное время суток, на расстоянии, даже при свете фонарей цвет одежды был неразличим. Мужчина снова прошел мимо, глядя на Глеба всё тем же пристальным холодным взглядом, от которого Глеб снова испытал непонятное чувство внутреннего дискомфорта, пренебрежения к себе, давления на ментальном уровне, со стороны незнакомца. Молодому человеку показалось странным, что он видит его во второй раз. Пройдя несколько шагов, Глеб остановился и секунду подумав, обернулся, повернув корпус в пол-оборота. Увиденная картина заставила его повернуться полностью: на ночной, усыпанной осенними листьями аллее, он стоял в полном одиночестве, человек, который только что прошёл мимо него, исчез. Удивлённый этим непонятным явлением, Глеб замер на месте. Он смотрел вдаль на эту пустую улицу неподвижным, полным растерянности взглядом: «Что это было, галлюцинации?» – подумал он. Вдруг, сзади на его плечо опустилась чья-то рука. Мысли молодого человека моментально вернули его в реальность, и он резко обернулся.