Обнаженные розы
Шрифт:
Они часто накатывали по ночам.
Я боялась спать ночью. Спала днём.
Меньше вероятность увидеть кошмарные видения.
Я не знала куда от них спрятаться. Я тогда помогала Стасу и его группе отыскать скрывающееся под личиной школьного учителя жестокое чудовище, что пытало и казнило мальчишек от семи до десяти лет.
Пока Стас его поймал он успел забрать шестерых.
Шестерых обычных мальчишек.
Московский Живодёр успел поселить бесконечное горе
Шесть матерей тот ублюдок, обрёк на пожизненные, душевные страдания. На пожизненную, мучительную боль, которую уже не прекратит даже время.
И теперь этот... Романтик.
Я закусила губу, глядя на ссылку, на которой лежали запретные фотографии, которые МВД удаляет с сайтов.
Я в нерешительности убрала руку от мыши, сжала кулак.
Мне было страшно представлять, что я там увижу.
Я вспомнила видение. Вспомнила, как рыжеволосая девушка сдирала с себя кожу.
Я вспомнила ту тень.
Я отвернулась от монитора. Поджала колени, с ногами забралась на кресло, спрятала лицо в ладонях.
От неизбежного ужаса, который теперь будет меня преследовать, у меня нахлынули слёзы.
Меня ни куда от этого не деться. Я буду это видеть. Я буду на это смотреть.
Это никуда не денется, не прекратится пока... Пока Романтик не будет пойман. Или внезапно убит.
Я всхлипнула. Нервно, тяжело сглотнула. Тёплые слёзы скользили по щекам. Я ощутила их привкус на губах.
Меня раздирали душевные, навязчивые опасения, страхи, пугающие представления о том, что я буду видеть, с чем мне придется столкнуться.
Я уже ныряла в такое дерьмо. Я уже тонула в чужой боли, страданиях, муках и ужасах. Я проживала последние мгновения чужой жизни. Я видела, как отнималась эти жизни.
Я боялась видеть и чувствовать это вновь. И знала, что выбора у меня нет.
Нет. Нет! Нет! Нет!!!
Я судорожно вздохнула.
Чуть прикусив большой палец левой руки, я все-таки перешла по ссылке.
Это оказался паблик в соцсети. Назывался он «Антифакты».
Я нервно усмехнулась. Оригинальное название.
Перед тем, как открылись фотографии выскочил предупреждающий банер, типа эти снимки могут шокировать людей с неокрепшей психикой.
Господа, мою психику уже ничего не спасёт, с невеселой улыбкой подумала я и нажала «подтвердить».
Открылась первая фотография. Я закрыла глаза, отвернулась.
Мне хватило одного взгляда, чтобы детально разглядеть изуродованное, окровавленное человеческое тело.
И заплетенные в несколько тонких кос золотисто-рыжие волосы.
Я заставила себя посмотреть на фотографию.
Это была она. У меня не было ни каких сомнений.
Та девушка из супермаркета. Та обладательница желтого Сузуки Свифт.
Она напоминала освежеванную тушу. Романтик обошелся с ней, как со скотом.
Глядя на красивый антураж из белых роз вокруг, я поняла, что его показательное стремление обставить сцену убийства красиво, лишь издёвка.
Он измывается над ними и над нами.
Он воплощает собственное извращенное, превратное понятие о красоте в этих убийствах.
Но, ему нравиться, что у нас это вызывает ужас. Ему нравиться, что нам это противно.
Такие, как он считают, всех остальных недоразвитыми недочеловеками и тупыми, покорными овцами.
Абсолютное большинство в их глазах лишь непутевая, бесполезная серая масса. Покорная и бесправная.
А он... он уникален. И его творения прекрасны.
Я вздохнула. Переключила следующую фотографию.
Таких, как он я уже встречала. И это был такой же.
Нет. Нет, он гораздо хуже. Он нарцисс. Самый настоящий нарцисс.
Он считает себя творцом и художником. Талантливым гением.
А мы все забитая навязанными законами слабохарактерная, бесхребетная толпа тупых ублюдков.
И его отношение к нам очень ярко выражено в его преступлениях.
Откуда я все это знаю? Почему эта четырнадцатилетняя сопля сидит тут и умничает, спросите вы?
Дамы и господа, ответ очень прост.
С такими подонками, как Романтик, жизнь сводила меня уже несколько раз.
И не дай бог вам всем увидеть и пережить то, что довелось мне.
Я не набиваю себе цену. Простите если мое высказывание кажется вам заносчивым и высокомерным.
Просто... я знаю, о чем говорю. И о них я тоже знаю.
Не мало. К сожалению.
Я прокрутила все фотки на этом паблике. Я посмотрела фотографии с прошлых убийств.
Розы. Карминовые, лиловые, белые. И каждый раз в центре сцены кровавое тело без кожи.
Я услышала девичий смех.
Я закрыла глаза. Крепко зажмурилась.
Не надо... не сейчас... О, Боже... не надо, пожалуйста...
Я слышу её смех. Смех одной из них. Одной из тех, что уже нет.
Она рядом. Я рядом. Я чувствую тепло.
Я открываю глаза.
Солнце. Весна. Май. Зеленые деревья, трав и пестреющие на лужайке цветы.
Девушка в желтом платье с небольшой, василькового цвета сумочкой Келли.
Она куда-то спешит. Спускается по ступеням.
Шумно хлопая крыльями, взлетели два голубя, пролетели над её головой.