Обними меня на рассвете

Брэдли Шелли

— Лукан вообще не может защитить тебя. Тебе лучше избегать его, пока ты учишься драться. Или он залезет тебе в голову и опять нагадит, Анка.

Она закрыла глаза, пытаясь опустошить голову. Но он был прав. Лукан ничего не понял. Он никогда этого не поймет.

— Сомневаюсь, что мы будем видеться так часто. Маррок, вероятно, научит меня сражаться с людьми, и я уверена, что Брэм будет работать со мной, чтобы улучшить мои магические навыки. Я вообще сомневаюсь, что увижу Лукана.

— Хорошо. — В его голосе зазвенела сталь. — Если этот ублюдок прикоснется

к тебе, я убью его.

Глава 3

Одетая в выцветшие джинсы, которые почему-то стали слишком большими за последние несколько месяцев, и хлопчатобумажную рубашку с длинными рукавами, которая позволяла свободно двигаться, Анка вошла в помещение, которое когда-то было бальным залом, в недавно отстроенном поместье Брэма. В этой итерации особняка он не потрудился сделать его шикарным или элегантным. Деревянные полы и зеркала, покрывающие одну стену целиком, существовали исключительно для учебных целей, а оружие располагалось вдоль других стен. С потолка свисали боксерские груши. Окна выходили на стрельбище и мишень для стрельбы из лука. В комнате не было никакой мебели.

Она на цыпочках вошла в тишину, вбирая в себя все происходящее. Она явилась на рассвете, как было велено, Брэм отправил ее в бальный зал и велел ждать. Расхаживая взад-вперед, она нервничала, и каждая проходящая минута раздражала ее. Она ждала уже несколько недель. Месяцы. Месть была красным туманом в ее голове. Следующим напитком, которого она жаждала. Наркотиком, в котором она нуждалась, чтобы продолжать жить. У нее не было терпения ждать.

Но, как и со всем остальным с той ночи, когда ее оторвали от прежней жизни, у нее не было выбора.

Деликатно прикусив нижнюю губу, она потрогала рукоять зловещего ножа, висевшего на стене, провела ладонью по ярко-красной боксерской груше, висевшей рядом, и отпрянула при виде очень грозного пистолета, сверкающего на стойке, полной оружия.

Боже, неужели она вляпалась по уши? В комнате пахло потом и тестостероном. Они практиковали насилие здесь каждый день своей жизни. Она никогда никого не убивала, даже насекомых. Но для Матиаса она сделает исключение. Это означало начать здесь и изучить каждое из этих видов оружия в совершенстве. Не важно, как сильно это пугало ее, как сильно вырывалось из ее тела сердце — даже если это стоило бы ей самой жизни — она убьет этого ублюдка.

Внезапно она почувствовала жар у спины. Чья-то рука обхватила ее за шею и притянула к твердому телу. Другая рука мужчины с рычанием обвилась вокруг ее талии. Накатила паника, и она закричала, отбиваясь и извиваясь всем телом. Но ее противник был выше ростом, наделён большим весом и силой, его хватка была твердой.

Анка попыталась телепортироваться, но что-то блокировало ее магию. Когда это не сработало, она наклонила голову, укусила его, впилась ногтями в его предплечье. Пихалась, толкалась, кричала. Ничего. Он не сдвинулся с места и не сдвинулся даже на долю дюйма… разве что

прижал растущую эрекцию к ее пояснице.

Ощущение его молчаливого требования заставило ее замереть. Рыдание застряло у нее в горле:

— Не надо, нет! Пожалуйста.

Мгновенно он отпустил захват и отступил назад. Анка тяжело дышала, сердце колотилось в пугающем ритме, адреналин хлынул через ее тело, когда она развернулась и попятилась, широко раскрыв глаза.

— Лукан?

Она прижала руку к груди в ошеломлении.

Он просто кивнул ей.

— Я вижу, мы начнем с нуля.

— О чем ты говоришь? Какого черта ты здесь делаешь?

Она нахмурилась:

— Мы ничего не начнём. Где Маррок?

Он пожал плечами, черная футболка плотно облегала его худощавое тело и широкие плечи, подчеркивая каждый изгиб грудной клетки и живота. Во рту у нее пересохло. Он всегда выглядел подтянутым и мужественным, когда они занимались любовью. Теперь он выглядел невероятно мужественным. Сильным, внушительным. Как воин, которым он стал.

— С Кейденом, по-видимому, возвращающим Герцога в форму. Несколько дней пути с людьми, чтобы попытаться сдержать ситуацию с Морганной, и… — он покачал головой с легким сожалением. — Здесь ни у кого не бывает перерыва. Наверное, это должно быть твоим первым уроком.

Она обхватила себя руками, мысли летели в разные стороны. Она ведь не просила о перерыве, а умоляла остаться здесь. Но Анка отказывалась вступать в спор с Луканом, даже если он, казалось, этого хотел.

— Урок? Я жду Маррока или Брэма, чтобы мы могли начать обучение. Я, конечно, не ожидала, что ты подкрадешься ко мне и нападешь. Больше так не делай!

Мрачная улыбка приподняла его губы — она видела, как они кривились от радости, опускались от печали, открывались ей со страстью, прежде чем он завладевал ее губами в нежном поцелуе. Это язвительное выражение было одним из тех, которые она редко видела на нем.

— Ты будешь ждать их вечно. Это я, любовь моя. Я твой тренер. В течение следующих недель и месяцев я буду нападать на тебя так, как мне хочется, и ты не сможешь сказать мне «нет».

Он резко поднял бровь:

— Все еще хочешь быть здесь?

Гнев пронзил ее, сменившись ужасом. Что, черт возьми, происходит? Анка отбросила замешательство в сторону и сосредоточилась на подавлении боли, которую Лукан, казалось, не испытывал, находясь здесь с ней.

— Ты мой тренер?

Лукан улыбнулся. Выражение его лица было не из приятных.

Земля ушла у нее из-под ног.

— Но Брэм сказал…

— То, что ты хотела услышать. Я вытащил короткую спичку. Если ты решила сразиться с Матиасом, я тот, кто научит тебя этому. Если только ты не захочешь уйти.

По его тону она поняла, что он в десять раз больше хотел, чтобы она сдалась. Вот что сделала бы прежняя она, чего бы он от нее ни хотел. Сейчас? Она скрестила руки на груди и посмотрела на него, приподняв одну бровь:

— У Брэма нездоровое чувство юмора.

— Я не буду с этим спорить, — съязвил Лукан.