Обними
Шрифт:
Но стоять здесь вечно не выйдет, нужно заходить.
Она сильно зажала глаза пальцами, отпустила и надавила на ручку. Осторожно открыла дверь и вошла в квартиру. Дверь тихо закрыла. В этот раз каблуки не стукнули, и Рита быстро сняла туфли, чтобы не обнаружить себя. В гостиной работал телевизор, но голоса доносились из закрытой спальни. Мамин голос.
— А это тебе нравится? — вопрос прозвучал тихо, но отчётливо.
В ответ раздалось невнятное отцовское бурчание. Рита ошарашенно застыла.
Дивали! Сегодня же Дивали!
Она привалилась спиной к двери и бесшумно стукнулась затылком.
Вчера
Поле, шатры, остывающая на восьми градусах тепла еда… Самое подходящее время для того, чтобы вырядиться в тонкое сари и пойти танцевать. Рита поёжилась. Холодно стало уже сейчас, в прогретой квартире. И как бы ни хотелось упасть на кровать и полежать, бездумно глядя в окно — нельзя. Нужно собираться на праздник.
Твою нахрен мать!
Она оторвалась от двери, сбросила пальто с плеч, повесила на крючок и двинулась в сторону кухни. Успокаивающий чай, и всё в порядке. Или будет в порядке. После чая. Надо только добиться того, чтобы тело перестала пробивать яростная дрожь. Рита широким шагом вошла в кухню, развернулась к рабочей зоне и… замерла.
— А я всё думал, долго ли еще ты будешь прятаться.
Мэтт стоял, одетый в эту свою синюю медицинскую рубаху, привалившись к рабочей поверхности. В пальцах одной руки — обкусанный сэндвич, во второй руке неизменная чашка. Кажется, он сросся с этой чашкой. Пил ли он столько чая раньше — неизвестно, но в доме Риты чай сопровождает его, кажется, всегда.
Ангел-хранитель на месте. Не ушел. И конечно, услышал, как она входила.
— Я не пряталась, — она сдвинулась с места, направилась к шкафу. — Почему ты не сядешь?
Мэтт повёл плечом и сделал глоток.
— Мне нормально, — он чуть подвинулся, освобождая подход к шкафу.
Рита вытянулась, открыла дверцу. Начала переставлять похожие друг на друга банки. Имбирь, цитрусовые, каркаде, айва… травы.
— Как прошло? — голос Мэтта разбавил мысленные перечисления. — Труп спрятан достаточно хорошо?
Она и забыла об их утренней переписке. Милой переписке. Рита схватила банку с наклейкой «травы». Последние события вытеснили из головы абсолютно всё хорошее и милое.
— М-м-м… Да. Всё нормально, — выронила она и захлопнула шкаф. Сильный хлопок ударил по ушам. Чёрт. — Родители ушли готовиться к поездке? — она развернулась к чайнику и ударила по кнопке.
Нужно заполнить момент отвлеченным трёпом. Однако ответа не последовало. По телу и ногам ощутимо заскользил внимательный взгляд. Это уже становится привычным. Рита крутанулась на мысках и поймала взгляд Мэтта.
— Что?
Он не отвернулся. Еще бы. Когда он отворачивался?
— Что случилось? — прямые светлые брови чуть сдвинулись, на переносице появилась морщинка.
Рита открыла банку, зажала большую щепотку листьев, палок и цветочков и бросила в чашку. Больше трав — больше спокойствия.
— Ничего, — она повернулась к Мэтту и выгнула брови. — Почему со мной
— Потому что от тебя искрит, как от линии электропередач, — он отставил чай, отложил сэндвич и скрестил руки на груди.
Мышцы плеч заметно заходили под натянувшемся на них коротким рукавом. Взгляд Риты застыл на этом микродвижении. И всё-таки это мистика. Или магия. Один человек не может вот так видеть насквозь другого человека. Она стремительно отвернулась. Чайник отключился, она схватилась за ручку, сорвала его с платформы и перевернула над кружкой. Если молчать, Мэтт отстанет? Даст молча пережить цунами в душе? Это вряд ли. Вода быстро заполнила чашку, внимательный взгляд никуда не делся. Продолжал гладить щеку, нос и шею.
Рита отставила чайник и уперлась ладонями в столешницу.
— Он решил меня подставить. Думал, что получится, — пробормотала она и зажмурилась. — Мерзкая тварь.
— Кто? — в голосе Мэтта просквозило недоумение.
О да. Он же почти ничего не знает. Как и вообще все в её жизни. Рита вскинула голову и повернулась к нему.
— Ублюдок Митчелл, — она попыталась улыбнуться, но не вышло. — Он так и не признал свою ошибку, не выслал новый контракт и не извинился. И свалил всё на меня. На меня! Думал, я такая идиотка? Или Майрон?
Рита с силой оттолкнулась от столешницы и отступила к окну в пол, невидящим взглядом уставилась вниз. Возможно, не стоит этого говорить. Мэтту не может быть в самом деле интересно слушать про офисные войны клерков, в его жизни были вещи, рядом с которыми вся работа Риты должна казаться детской вознёй. Но… фонтан уже открылся.
— Этот бесхребетный выродок просто не позвонил тем крупным заказчикам и ничего не изменил, — она отстранилась от окна и развернулась. Всё это время Мэтт молча смотрел на неё долгим взглядом. Так ничего и не произнёс. — Договор вступил в силу, заказчики устроили тимбилдинг нам в убыток, — голос начал бесконтрольно повышаться. — И что сделал Митч, когда всё дошло до Майрона? Сказал, что это его иммигрантка-секретарша налажала!
Всё внутри снова опалило огнём. А ведь она начала было успокаиваться. Но нет, это только казалось. По лицу Мэтта прошла почти незаметная рябь: он сжал зубы и на остро заточенных скулах перекатились желваки… Но это случилось слишком быстро. В одно мгновение выражение лица снова стало спокойным, а взгляд внимательным.
— Что теперь будет с тобой? — тихо спросил он.
Риту передернуло.
— Хах! — коротко вырвалось из лёгких. — Ничего! Моей подписи нет ни на одной из тех бумаг. Майрон поверил мне… — она бесцельно взмахнула руками. — Конечно, он поверил мне! Мы когда-то вместе напились текилы в пабе на первом свидании, и меня при нём тошнило в кусты! — губы изломились в едкой ухмылке. — Но откуда этот белобрысый кретин мог об этом знать? Откуда ему было знать, что моя мама поздравляет Майрона с каждым праздником? У неё каждая дата забита в мобильнике с напоминанием! — Рита импульсивно указала рукой в стену, туда, где в глубине квартиры прятались родители. — А потом в кабинет поскреблась одна из новых девочек и выложила, как они всем офисом слышали наш с Ублюдком разговор. Как он предлагал мне взять вину на себя и прикрыться акцентом, и как я пообещала загнать его в иски по самые яйца…