Обняться, чтобы уцелеть

Рой Олег Юрьевич

– Какая у вас интересная рука! – сказала она, рассматривая линии.

– Вы умеете гадать? – улыбнулся Голубев. В хиромантию, гороскопы, спиритизм и прочую мистическую чушь он никогда не верил.

– Да, я даже специально этому училась… У вас очень странная фигура на ладони, я такой никогда ни у кого не встречала – круги на бугре луны.

– Что это за бугор луны? – поинтересовался он из вежливости. Девушка указала изящным пальчиком на холмик в основании ладони, с противоположной стороны от большого пальца.

– Вот он. У вас он очень развит – это говорит о том, что вы человек целомудренный и чистый сердцем, склонны к мечтательности и сентиментальности.

– Гм!.. – недоверчиво хмыкнул Леонид.

– Но вот эти круги… Очень, очень странная фигура. Точно годовые кольца на стволе дерева. Надо посчитать, может, их число соответствует количеству прожитых вами лет?

У Голубева не было

никакого желания развивать эту тему в разговоре с молодой и очень привлекательной собеседницей.

– А больше ничего на моей руке не привлекло вашего внимания? – быстро спросил он.

– Привлекло. И очень меня огорчило.

– Вот как? Что же это?

– Ваше обручальное кольцо… Впрочем, что я говорю?.. Такой потрясающий мужчина, конечно, не может быть свободен…

А дальше все вышло как-то само собой.

Торжество они покинули вместе, Голубев, разумеется, вызвался отвезти девушку домой, потом предложил заглянуть к нему, и она согласилась. В постели Инна подкупила Леонида тем, что, как это называется у современных дамочек, сразу брала инициативу в свои руки, тем самым изначально избавляя его от страха перед возможной неудачей. С опытной, раскрепощенной и чувственной партнершей (хотя он и подозревал иногда, что ее чувственность больше наиграна, нежели искренна) он ощущал себя вполне комфортно. Приехав в столицу, он обязательно в первые же дни звонил Инне и, если та оказывалась в городе, проводил в ее обществе часть «командировочных» вечеров. Они вместе ходили в рестораны, на модные премьеры и светские тусовки, потом ехали к Голубеву, в гостиницу или на квартиру, которую он снимал. Но, как бы ни было поздно, Инна старалась никогда не оставаться у него до утра, а всегда уезжала через несколько часов, объясняя это тем, что не любит просыпаться где-либо вне собственного дома – ведь только там у нее есть все необходимое, чтобы привести себя в порядок. Голубев не возражал – такое положение вещей его вполне устраивало. Это ведь только для молодых слово «ночь» имеет характерный сексуальный привкус, с годами же темное время суток хочется посвятить прежде всего отдыху, полноценному сну в просторной и удобной кровати. А для «интима» прекрасно можно найти и другое время.

Хотя Инна ни разу не позволила себе пойти дальше тонких намеков, Леонид догадывался, что она мечтает о большем. Конечно, находясь рядом с Голубевым, девушка как сыр в масле каталась. Обзавелась шикарной квартирой в элитной новостройке, уже в третий раз сменила автомобиль, активно пользовалась связями и знакомствами своего покровителя для устройства собственной карьеры – а уж о таких мелочах, как шубки и драгоценности, можно было даже не вспоминать. И все-таки ее не устраивал статус московской любовницы крупного промышленника, ей хотелось стать его официальной подругой, а еще лучше – законной женой. Однако Леонид не торопился делать предложение. Он отлично отдавал себе отчет, что за человек его приятельница. Инна была женщиной яркой и уверенной в себе, появиться с такой в обществе было совсем не стыдно. Но вот что касается пресловутого «для души»… Здесь все оказалось совсем не так гладко. И, как ни странно, причина крылась отнюдь не в разнице возрастов, просто у них не совпадали жизненные ценности. Это выяснилось во время их первого и единственного совместного отпуска. Сначала они очень долго выбирали место, поскольку никак не могли найти вариант, который устроил бы обоих. Инна рвалась на Сейшелы, Мальдивы или, на худой конец, на Ибицу, Леонидом же двигало любопытство, жажда новых впечатлений. Если бы врачи позволили, он занялся бы дайвингом – всегда мечтал опуститься на дно океана, посетил бы дебри Амазонки, пустыню Сахару или даже Антарктиду, но, увы! Об экстремальном отдыхе и экзотических странах не могло быть и речи, нужно было выбирать место с мягким климатом. В итоге остановились на турне по Греции и островам – Голубев, много бывавший в Европе, увидеть родину Гомера и Олимпийских игр до той поры пока не удосужился. Инна сначала морщила носик, утверждая, что в Грецию ездят только рыночные торговки, но после завлекательного рассказа менеджера турагентства о разработанной специально для них персональной программе и, главное, обозначения стоимости предстоящей поездки милостиво согласилась.

Три недели, проведенные вместе, недвусмысленно дали понять Леониду, что с Инной они не пара. Он рвался все объездить и осмотреть, заказал все возможные экскурсии, плюс норовил побывать повсюду самостоятельно – она бы с удовольствием провела все дни в отеле у бассейна, попивая диетический фруктовый коктейль и нежась в лучах южного солнца. Голубев до беспамятства гонял гидов, интересовался страной, знакомился с бытом местных жителей, стремился посещать музеи, театры, церкви, питаться в ресторанах национальной кухни и заглянуть чуть не в каждую кофейню. Инна разглядывала античные памятники с выражением обязанности, от пеших экскурсий быстро уставала, в еде отдавала предпочтение только знакомым блюдам, а из местных достопримечательностей ее привлекали лишь магазины.

Но, конечно, главная причина была не в этом. Общая атмосфера, улыбки и радушие местных жителей, теплый климат, море, диковинные южные растения, витавший в воздухе дух таинственной и прекрасной античности – все это настроило Леонида на сентиментально-романтический лад. Ему хотелось долгих ночных прогулок по пляжу под ласковый шелест волн, интересных, а может быть, даже и задушевных разговоров, понимания и тепла. Но очень скоро Голубев осознал, что выбрал для этого совсем не подходящего компаньона. Его воспоминания или рассуждения не вызывали никакого отклика. Инна не перебивала его, но почти каждый раз, рассказывая что-то, Леонид чувствовал, что мысли ее где-то далеко. Он замолкал, оборвав на полуслове очередную историю о любимом Заводе или изложение пришедшей в голову идеи насчет геополитики, и она тут же принималась щебетать о чем-то своем.

Однажды, во время очередной «романтической» прогулки под луной, Голубев спросил свою спутницу:

– Ты могла бы максимально честно ответить на вопрос, который я тебе сейчас задам?

Девушка удивленно взглянула на него:

– Что такое?

– Просто обещай мне.

– Ну хорошо, я постараюсь.

– Скажи, Инна, как ты ко мне относишься?

Разумеется, он менее всего ожидал, что подружка кинется к нему на шею с горячими поцелуями и еще более жаркими признаниями в любви. Подобных слов, похоже, вообще не было в ее лексиконе, если, конечно, речь не шла о драгоценных камнях или продукции известных фирм. Ему было просто интересно, что она скажет, точнее, как сформулирует свой ответ.

Инна на миг задумалась, машинально накручивая на палец прядь волос.

– Ну-у… Если уж совсем честно… Я вижу в тебе опору. И воплощение своих планов на будущее. Ты – состоятельный, известный, нежадный и нетребовательный. Почти идеальный вариант для такой девушки, как я.

Помолчала, и, спохватившись, добавила:

– Разумеется, я отношусь к тебе очень хорошо. Ты такой милый…

После того отпуска Леонид даже подумывал, не расстаться ли ему с Инной, но решил, что делать этого не стоит. Во всем, что не касалось работы и бизнеса, он всегда стремился избегать конфликтов, особенно с женщинами, с которыми всегда старался вести себя как можно более вежливо и деликатно, так как с юности относился к ним точно к существам с другой планеты – восхитительным, но совершенно непонятным и непредсказуемым. К тому же несмотря на все, как выражался друг Жора, «запятые», как подруга Инна Леонида вполне устраивала. За четыре года он успел привыкнуть к ней, и менять ее на другую, которую еще нужно было изучать и к которой необходимо было приспосабливаться, не было никакого желания. И кроме того, у его Инессы, как он ее иногда называл, хоть ей это и не очень нравилось, было одно неоспоримое качество, за которое он готов был простить ей абсолютно все. Она никогда не напоминала ему о его возрасте, никак не подчеркивала разницу в годах и совсем не подавала поводов для ревности.

Решению Леонида о переезде в Москву Инна обрадовалась несказанно. Горела желанием помочь сначала в выборе жилья, потом в ремонте и обустройстве, подсовывала каталоги и визитки, рвалась вместе съездить по магазинам, но Голубев каждый раз мягко отклонял ее предложения. Хотелось сделать все самому, участие в этом процессе другого человека было бы для него вторжением в его собственный мир. Ему удалось несколько охладить пыл подруги и даже уговорить ее подождать с визитами на Бульварное кольцо до того момента, когда квартира будет полностью обставлена. Но, как только это случилось, Инна тут же примчалась, долго ходила по комнатам, осматривала, хвалила его вкус, но несколько раз не смогла удержаться от замечаний.

– Мне кажется, было бы лучше отодвинуть туалетный столик чуть подальше от кровати. Так хуже видны его резные ножки, да и рисунок на покрывале теряется…

– Нет уж, извини, дорогая, – с улыбкой отвечал Голубев, – но столик будет стоять так, как мне это удобно.

Инна кивнула и, поняв, что разумнее будет перевести разговор на другую тему, принялась восхищаться старинным зеркалом.

– Какая красивая рама! Сразу видно, что это антиквариат, сейчас не делают ничего похожего. И знаешь что? Мне кажется, это зеркало меня стройнит, я в нем как будто еще выше и тоньше… Нет, правда, что ты улыбаешься? Потрясающее зеркало, как жаль, что у меня нет такого! Думаю, если бы я каждый раз с утра смотрелась в него, у меня целый день было бы хорошее настроение!