Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда
Шрифт:
Данное дело о тягчайшем преступлении против соцзаконности слушалось на закрытом заседании Военного трибунала Ленинградского военного округа в присутствии узкого состава оперативных работников Вологодского управления НКВД и вологодской прокуратуры. Обвиняемые Власов, Лебедев и Роскуряков как инициаторы и организаторы данных вопиющих преступлений были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, а остальные семь их подельников – к длительным срокам лишения свободы. И таких вот власовых, лебедевых и роскуряковых было по всей стране 11 842 – репрессированных негодяя, которых даже в пору безоглядного горбачёвского всепрощенчества пресловутая комиссия Александра Яковлева не сочла возможным реабилитировать. На совести именно этих фальсификаторов уголовных дел, обвинённых в необоснованных массовых арестах, применении незаконных методов следствия, которым даже полвека спустя было отказано в реабилитации по Указу Верховного Совета Союза ССР от 16 января 1989 года, – лежит ответственность за те самые „тысячи и тысячи невинно репрессированных”, которых Хрущёв, а затем и его выдвиженец и выученик Горбачёв благополучно „навесили” на покойного И. В. Сталина» [348] .
348
Л. А. Балаян. Цит. соч. См.: http://www.stalin.su/book.php?action=header&id=6.
Янсен и Петров пишут о другом из таких фальсификаторов – А. И. Успенском, который с января 1938 года стал правой рукой Хрущёва в проведении репрессий на Украине:
«Утверждение,
Во время конференции (НКВД 16 июля 1937 года. – Г. Ф.) Ежов и Фриновский беседовали с каждым из приехавших начальников УНКВД, обсуждая запрашиваемые ими квоты на аресты и казни и инструктируя их по поводу мероприятий, связанных с подготовкой и проведением операции. Миронов проинформировал Ежова о «правотроцкистском блоке», раскрытом в руководстве Западно-Сибирского края. Когда он сказал о неубедительности улик против некоторых из задержанных, Ежов возразил: “Ты почему не арестовываешь их? Мы не собираемся работать для тебя, сажать их в тюрьму, затем рассортировывать, отделяя тех, против кого нет улик. Действуй смелее, я уже неоднократно говорил тебе”. Он добавил, что с согласия Миронова в некоторых случаях начальники отделов могут применять “физические меры воздействия”. Когда Успенский спросил Ежова, что делать с 70-летним арестантом, тот отдал приказ расстрелять его…
Успенский был удивлен и встревожен его (Ежова. – Г. Ф.) пьяными разговорами за столом. Во время поездки (по Украине. – Г. Ф.) Ежов непрерывно пил, хвастаясь Успенскому, что держит Политбюро “в руках” и может делать буквально всё, арестовать любого, включая самих членов Политбюро» [349] .
349
Jansen, Petrov. P. 84–85, 133.
Алексей Наседкин, б. начальник Смоленского УНКВД, с мая 1938 года – нарком внутренних дел БССР, описывал происходящее на конференции НКВД в январе 1938 года следующим образом:
«Ежов одобрял деятельность тех руководителей НКВД, которые приводили “астрономические” цифры на репрессированных, такие, как, например, начальник Западно-Сибирского УНКВД, отчитавшийся об аресте 55 000 чел., Дмитриев из Свердловской области – о 40 000, Берман из Белоруссии – о 60 000, Успенский из Оренбурга – о 40 000, Люшков с Дальнего Востока – о 70 000, Реденс из Московской области – о 50 000 [350] . Каждый из руководителей НКВД Украины назвал от 30 000 до 40 000 арестованных. Заслушав цифры, Ежов в своих заключительных замечаниях похвалил всех “отличившихся” и объявил, что эксцессы, несомненно, случались то здесь, то там, например, в Куйбышеве, где по указаниям Постышева Журавлёв пересажал весь партийный актив области. Но тотчас добавил, что “в таких масштабных операциях ошибки неизбежны”» [351] .
350
Напомним: Реденс и Хрущёв состояли в одной и той же тройке.
351
Там же. P. 131.
Р. Тэрстон подробно пишет о том, как Хрущёв исказил то, что случилось в действительности, когда Берия стал во главе НКВД:
«Хрущёв тогда утверждал, что органы свободно практиковали пытки, и при Берии их масштабы даже возросли. Нельзя считать, что само такое утверждение заслуживает доверия, поскольку одна из целей хрущёвского доклада состояла в том, чтобы изобразить Берию как заклятого врага и политического противника, показавшего себя с наихудшей стороны после смерти Сталина.
Представление Берии в отрицательном свете… стало результатом неправомерно отброшенных свидетельств из первых рук о том, что случилось, когда он пришёл на смену Ежову. Согласно комментариям смоленского адвоката Бориса Меньшагина, Берия “сразу продемонстрировал удивительный либерализм”. Аресты “упали практически до нуля”, как отмечал местный житель Александр Вейссберг… взамен началось проведение новой и улучшенной политики. В 1939–1941 годах политические репрессии резко снизились…
В конце 1938 года заключённым в тюрьмах и лагерях вернули имевшиеся при Ягоде и отнятые при Ежове права на обладание книгами, на шахматы и другие игры… Теперь следователи стали обращаться вежливо на “вы” вместо снисходительно-фамильярного “ты”… Вопреки хрущёвским заявлениям, пытки вновь стали исключением… Р. В. Иванов-Разумник, Мария Иоффе, Абдурахман Авторханов, как и ряд других заключённых, отметили, что физические методы – там, где они ещё существовали, – прекратили применяться после того, как Берия взял “органы” под свой контроль.
При Берии чистка прокатилась по НКВД, что привело к отстранению большинства ежовских заместителей, а также руководителей более низкого уровня» [352] .
Как отмечается в докладе Поспелова, за 1939–1940 годах число арестов по сравнению с 1937–1938 годами сократилось более чем на 90 %:
Как следует из таблицы, число казней в 1939–1940 годахлд упало ниже 1 % от уровня 1937–1938 годов [353] . После отставки Ежова во второй половине ноября 1938 года [354] НКВД возглавил Берия, и, таким образом, временной отрезок с 1939 года приходится как раз на тот период, когда все бразды правления «органами» были сосредоточены в его руках.
352
R. Thurston. Life and Terror… P. 118.
353
Реабилитация: Как это было. Том 1. C. 317. См. также: http://www.idf.ru/2/7.shtml.
354
Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Док.363, C. 611.
Дж. А. Гетти обнаружил оригинал телеграммы, очень похожей на ту, что Хрущёв огласил на XX съезде КПСС:
«В ходе данного исследования мы обнаружили знаменитую директиву Сталина 1939 года о „физических методах” ведения допросов, упомянутую Хрущёвым в 1956 году в его “закрытом докладе” (См.: Реабилитация: Политические процессы 30–50 годов. / Под ред. И. В. Курилова, Н. Н. Михайлова и В. П. Наумова. – М.: Политиздат, 1991, с. 40). Датированная 27 июля (не 10 июля [ошибка, правильно надо 10 января. – Г. Ф.] по Хрущёву) она представляет собой телеграмму Сталина к секретарям всех областей. В ней имеется ссылка на всё ещё не найденное разрешение на применение в исключительных случаях физических методов. Интересно, что телеграмма написана после смещения Н. И. Ежова, и в отрывке, выброшенном Хрущёвым, подручные Ежова обвиняются в неумеренном использовании пыток, “превращении их из исключения в правило”» [355] .
355
J. A. Getty. “Excesses Are Not Permitted.” // The Russian Review. Vol. 61 (January 2002), P. 114 n.45.
Вот полный текст шифротелеграммы от 10 января 1939 года (фрагмент, процитированный в докладе Хрущёва, выделен полужирным шрифтом):
«ШИФРОМ ЦК ВКП(б)
СЕКРЕТАРЯМ ОБКОМОВ, КРАЙКОМОВ,
ЦК НАЦКОМПАРТИЙ, НАРКОМАМ
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ, НАЧАЛЬНИКАМ УНКВД
ЦК ВКП стало известно, что секретари обкомов, крайкомов, проверяя работников УНКВД, ставят им в вину применение физического воздействия к арестованным как нечто преступное. ЦК ВКП разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП. При этом было указано, что физическое воздействие допускается как исключение и притом в отношении лишь таких явных врагов народа, которые, используя гуманный метод допроса, нагло отказываются выдать заговорщиков, следовательно, продолжают борьбу с Советской властью также и в тюрьме. Опыт показал, такая установка дала свои результаты, намного ускорив дело разоблачения врагов народа. Правда, впоследствии на практике метод физического воздействия был загажен мерзавцами Заковским, Литвиным, Успенским и другими, ибо они превратили его из исключения в правило и стали применять его к случайно арестованным честным людям, за что они понесли должную кару. Но этим нисколько не опорочивается самый метод, поскольку он правильно применяется на практике. Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата и притом применяют его в самых безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманна в отношении заядлых агентов буржуазии, заклятых врагов рабочего класса и колхозников. ЦК ВКП считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа как совершенно правильный и целесообразный метод. ЦК ВКП требует от секретарей обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, чтобы они при проверке работников НКВД руководствовались настоящим разъяснением.
356
Цит. по: Доклад Н. С. Хрущёва… C. 223–224.
Вопрос о допустимости «физических методов» обсуждался на июньском (1957) Пленуме ЦК КПСС:
«Хрущёв. Хочу дать одну справку. Каганович и Молотов, очевидно, не откажутся подтвердить, что у нас был такой разговор. Накануне XX съезда или после съезда, по-моему, Каганович сказал, что есть документ, где все расписались о том, чтобы бить арестованных. Каганович предложил этот документ изъять и уничтожить. Дали задание Малину найти этот документ, но его не нашли, он уже был уничтожен. Был такой разговор?
Каганович. Я действительно вспомнил, когда обсуждали вопрос о культе личности, я вспомнил об этом документе и сказал о нём сам, никто меня не вынуждал, что есть такой документ, что его надо найти. Слово “уничтожить” я не употреблял.
Голос. Зачем найти?
Каганович. Посмотреть. Я это говорил как раз в подтверждение культа личности. Какой смысл мне было вспоминать об этом документе, где есть и моя подпись?
Хрущёв. Ты опасался, что другие найдут этот документ.
Каганович. Это толкование неправильное. Я говорил в подтверждение того, что у нас были извращения. Слово “уничтожить” – это уже прибавлено.
Хрущёв. Каганович говорит неправду, лжет. Мною ничего не добавлено. Мы дали задание найти этот документ, но его не нашли, он уже уничтожен.
Каганович. А зачем мне вспоминать о нём?
Голос. Другие могли бы вспомнить.
Каганович. Ничего подобного, я сам сказал, что есть такой документ и надо его найти.
Хрущёв. Ты тогда даже рассказывал, в какой обстановке писали это решение и кто подписывал.
Каганович. Да, я рассказал. Сидели все тут же, на заседании, документ был составлен от руки и подписан всеми.
Хрущёв. Кем?
Ворошилов. Я никогда такого документа не только не подписывал, но заявляю, что если бы что-нибудь подобное мне предложили, я бы в физиономию плюнул. Меня били по тюрьмам, требуя признаний, я не признавался, как же тут я мог такого рода документ подписать? А ты говоришь: мы все сидели. Все подписали. Так нельзя, Лазарь Моисеевич. (Аплодисменты).
Каганович. Если память мне не изменяет, я припоминаю, что такой документ был официально разослан обкомам партии. Давайте поищем.
Хрущёв. Такая телеграмма действительно была разослана. А я говорю о другом документе. Ты расскажи, как вы сидели, как это было написано. Ты говоришь: мы все подписались. Кто все? Я не знаю.
Каганович. Не помню точно.
Хрущёв. Молотов подписывал?
Каганович. Подписывал.
Хрущёв. Кто написал этот документ?
Каганович. Написан он был рукой Сталина. Есть документ, который разослан всем обкомам партии.
Голоса. Это другой документ, все знаем его.
Хрущёв. Но подлинник уничтожен?
Молотов. Та телеграмма о применении физических мер воздействия к шпионам и т. п., о которой сейчас говорится, была разослана всем членам ЦК и всем обкомам.
Малин. Подлинника в архиве ЦК нет, он уничтожен. Телеграмма в копии, посланная в обкомы, есть.
Аристов. Нашли только в одном обкоме партии, в Дагестанском.
Жуков. Кто подписал?
Малин. Сталин.
Хрущёв. Все помнят этот документ, все получали.
Молотов. Там говорится о мерах физического воздействия в отношении шпионов, вредителей.
Лебедев. Выходит, что все партийные работники, посаженные в тюрьмы, оказались шпионами.
Молотов. Как известно, и меня подозревали» [357] .
357
Молотов, Маленков, Каганович. 1957.Стенограмма июньского Пленума ЦК КПСС и другие документы. / Под ред. акад. А. Н. Яковлева. – М.: МФД, 1998, С. 121–122.
И. А. Бенедиктов подтверждает, что в 1950-е годы множество документов по указанию Хрущёва было уничножено:
«Компетентные люди говорили мне, что Хрущёв дал указание уничтожить ряд важных документов, относящихся к репрессиям 30-х и 40-х гг. В первую очередь он, конечно же, стремился скрыть свою причастность к беззакониям в Москве и на Украине, где, выслуживаясь перед Центром, погубил немало безвинных людей. Одновременно уничтожались и документы другого рода, документы, неопровержимо доказывавшие обоснованность репрессивных акций, предпринятых в конце 30-х гг. против некоторых видных партийных и военных деятелей. Тактика понятная: выгородив себя, свалить всю вину за беззакония на Сталина и “сталинистов”, со стороны которых Хрущёв усматривал основную угрозу своей власти» [358] .
358
И. А. Бенедиктов. О Сталине и Хрущёве. // Молодая гвардия. 1989, № 4. См.: http://stalinism.newmail.ru/benedikt.htm.