Оборотень 1
Шрифт:
– Все, Уогби, мне надо идти, – промурлыкала Адэль, отвечая на его поцелуи.
Она высвободилась из его объятий и побежала к крепости. Вильд все это время наблюдал со стороны. Увидев, что Адэль побежала к обратно, он решил проследить за незнакомцем, но тот незаметно исчез, и Вильду ничего не оставалось кроме того, как вернуться в замок.
Подходя к крепости, он вдруг вспомнил, где слышал этот голос. Это был голос главаря разбойников. Вильд не понимал, что связывает Адэль и разбойника – любовная связь или что-то другое. Он решил никому,
На следующее утро, пребывая в хорошем настроении, князь Гисби предложил гостям осмотреть его конюшню с целью подарка им двух великолепных боевых жеребцов. Гости с радостью согласились, и все четверо, так как Адэль решила составить им компанию, отправились на конюшню.
Воспользовавшись отсутствием Гисби в крепости, Ланц решил осмотреть комнату брата, это было не в его правилах – рыться в вещах брата, но, так и не поговорив с ним о своих подозрениях, он решил сам поискать доказательства вины Гисби. И не обнаружив там ничего подозрительного, стал просматривать бумаги на столе. Во время этого процесса его взгляд упал на потайной ящик стола.
Несложная последовательность действий, и ящичек оказался открыт. Ланц не верил своим глазам. Это серьги Адэль, те самые, что похитил разбойник.
– Адэль была права, – прошептал он и, схватив серьги, направился к Гисби, предполагая, что тот все еще в конюшне.
И оказался прав, все четверо были в конюшне. Гисби резко замолчал, не договорив, когда в конюшню вбежал Ланц. Чуть сдерживая себя от гнева, он подбежал к брату и, не замечая остальных, закричал:
– Как ты мог, Гисби? Как ты посмел?
Недоумение во взгляде Гисби сменилось негодованием.
– Что ты позволяешь себе, Ланц?
– Ты нанял тех разбойников, что напали на меня и Адэль у озера! С одним из них ты встречался сегодня ночью в своей комнате. А это я нашел у тебя в столе. Это серьги Адэль, которые похитили разбойники. Ты такой жадный, Гисби, что они тебе серьги вернули! Ты хотел убить Адэль и меня? Что тебе нужно, Гисби? Не из-за этих же сережек нападение было?
Адель с изумлением смотрела на сережки.
– Как ты мог, Гисби? – прошептала она и выбежала из конюшни.
Вильд и Василий вышли из конюшни еще в самом начале, когда только Ланц вбежал туда, оставив братьев наедине.
– Вильд, нужно рассказать князю про княгиню и разбойника.
– Нет, он не поверит, княгиня сама должна ему рассказать. Убеди ее сделать это.
– Я? – удивился Василий.
– Конечно. Меня она и слушать не будет, ты же князь.
Оставшись вдвоем с братом, Гисби наконец понял, в чем его обвиняет брат.
– Ланц, как ты мог такое про меня подумать? Ты мой брат. Я всегда защищал тебя, я никогда не посмею даже подумать, что тебя можно убить, не то что сделать.
– А незнакомец в твоей комнате?
Гисби молчал. Он не мог рассказать про незнакомца ночью. Не мог признаться брату, что договорился с цыганом похитить на привале у его гостей коней, которых он сам же им подарил. А потом выкупить их у цыгана. Глупо покупать своих коней, но расстаться с ними Гисби никак не мог. И признаться в этом брату тоже не мог.
– Как эти серьги оказались в твоем столе?
– Понятия не имею. Ты был в моей комнате без моего ведома?
– Что за человек был ночью у тебя? – продолжил стоять на своем Ланц, не обращая внимания на вопросы брата.
– Я решил, ты про него говоришь. Это цыган. Я нанял их украсть у князя Василия моих коней и вернуть мне. Поверь, брат, на меня как помутнение нашло, я не мог с ними расстаться, – все же сдался Гисби, решив, что правда пусть и неприятна, но не так уж страшна.
– Отмени немедленно!
– Да, брат, я обязательно все отменю.
– Но откуда серьги?
– Я не знаю, брат, честно. Может, Адэль сама забыла их у меня в комнате, а я нашел их и положил в стол?
– Они же были на ней у озера… – уже не так уверенно произнес Ланц.
Как бы неправдоподобно это ни звучало, но Ланц хотел верить словам Гисби. Он кивнул в знак примирения. А Гисби обнял его. Они вышли из конюшни, словно никаких обвинений не было озвучено, и Ланц не подозревал своего брата неизвестно в чем.
– Князь, пойдемте на завтрак, – обратился Гисби к Василию, найдя того рядом с конюшней. И, получив согласный кивок, все четверо направились обратно в обеденную залу.
За завтраком стояла тишина. Адэль размышляла над тем, что ей предпринять, чтобы задержать князя Василия до следующего утра. Разумеется, она не собиралась ничего рассказывать Гисби. А если князь Василий уедет сразу после завтрака, то, не дождавшись признания Адэль, все сам расскажет ее мужу.
Князь Гисби размышлял над тем, успеет или нет посланный им слуга отменить все у цыган.
Ланц думал о том, что он не должен был сомневаться в брате.
Василий, видя озабоченное лицо Гисби, размышлял, призналась ли ему Адэль или нет.
Вильда за столом не было. Он стоял сбоку чуть позади Василия и наблюдал, как тот с аппетитом грызет перепелиную ножку.
– На охоту, – неожиданно произнесла Адэль. – Дорогой, почему бы тебе не позвать князя Василия на охоту?
Поехать на охоту было единственным решением, которое пришло Адэль в голову. Князья будут долго решать, на кого охотиться, потом выбирать место. Организовать хорошую охоту – небыстрое дело. И раньше следующего утра она вряд ли состоится. А на охоте всякое может произойти.
– Да, князь Василий, почему бы нам не поехать на охоту, – обрадовался Гисби. Если князь Василий задержится, то слуга точно успеет отменить все у цыган.
– Почему бы и нет? – решив, что Адэль нужно время, чтобы признаться, Василий согласился.
– Как вы, князь Василий, смотрите на то, чтобы поохотиться на медведя?
– Нет, – категорично ответил Василий, воспоминания о недавней охоте на медведя были настолько яркими, что в ближайшее время охотиться на медведя он точно не хотел.