Оборотни Его Величества. Полнокружье. Часть 1
Шрифт:
Проклятье!..
«Ослиха, дура, болванка», – кляла себя кэссиди, разматывая шарф, расстегивая куртку, чтобы сияющий либр оказался на виду. Сняв шапку, взлохматила огненные локоны. Ей жарко. Ведь она – маг.
Разве может будущая кэссарица бросить свою армию? Пусть даже она состоит пока из одного-единственного бойца.
Ирэн выбралась на дорогу со стороны, противоположной той, откуда пришел в деревню Дан. Здесь шильда была.
– Распутье. – Ирэн развернула карту, зная, где искать. Она запомнила это название неподалеку от перекрестья двух трактов. Юго-запад империи, и до Поднебесной Цепи всего неделя пути.
Не в этот раз.
Привстав на цыпочки и убедившись, что из притопленной в низине деревеньки ее не видать, Ирэн слепила
Кэссиди шла решительно, однако не слишком быстро, чтобы хватило времени обдумать тактику. Итак, Дан попался в лапы убийц – раз. Он не может выбраться сам, так как ранен или (тут девушка невольно ускорила шаг)… или без сознания. Это – два. Разумней всего обождать до темноты и разведать обстановку, но может статься, что ночью уже будет некого выручать. Придется действовать экспромтом. Девушка мысленно возблагодарила скадарских умельцев, изготовивших складной арбалет на три параллельных заряда. Как метко выражался Дан, гостей встречают по одежке, но штуковина необычной конструкции затмит и укороченный смердовский тулуп, и кургузые сапоги. Неважно, где госпожа маг отоваривалась шмотьем, зато такой самострел в обычной мастерской не купишь. Вряд ли эти селяне разбираются в оружии, но уникальную работу, выполненную на заказ, не оценит разве что слепой. Они увидят вооруженную до зубов магичку и сразу нападать остерегутся. А может…
До Распутья оставалось не более пятидесяти саженей, и Ирэн замедлила шаг. Катавшийся на калитке ребенок спрыгнул и исчез за забором. Заметили.
…Может, здесь убивают только долгоживущих. Но зачем людям их кровь?
Свернув на обочину, Ирэн двинулась вдоль свежей стежки, неглубокой по сравнению с оставленной ею. Забавно, учитывая, что на самом деле полукровка весил прилично. Или с непривычки показалось? «Сравню», – решила девушка, отвесив пинка нахальному поросенку, бодавшему пятачком ее сапог. Будущий свин откатился мячиком, перекувырнулся, вскочил на ноги и порскнул прочь, взрывая грудью снег и вереща на всю деревню, однако никто не откликнулся на жалобу обиженной скотины. Могло показаться, что за хозяев здесь осталось зверье и птица: откормленные, какие-то зловеще спокойные, они лежали у калиток, копошились в сугробах, выглядывали из-за гнилых штакетин. Могло, если б не увиденный мальчишка и не следы, изрывшие дорогу. С трудом удерживая тяжелый арбалет в правой руке, а огнеопасные снежки – в левой, Ирэн пыталась разглядеть хоть один знакомый отпечаток сапога. Напрасно. Селянские валенки превратили снег в месиво. Овальные следы строчились из калиток, накладывались друг на друга и сплетались в узор, расцветающий к огромной избе без окон на краю деревни. Будто здесь проходило собрание, весьма бурное. И без жертв не обошлось.
То, что Ирэн приняла за осыпавшиеся ягоды, оказалось кровью, а в нескольких шагах от рябины набрызгало целыми «гроздьями». Ближе к слепой избе пятна рдели тут и там, повсюду валялись щепки. Ирэн медленно убрала ногу с обрубленной палки, заточенной на конце.
А на улицу так никто и не вышел.
Собравшись с духом, девушка грозно потрясла арбалетом.
– Остроухий, ты здесь?! – Выждала немного. – Сам выходи, не то хуже будет!
Краем глаза уловив движение, Ирэн повернула голову. Отодвинутая цветастая занавеска упала обратно.
– Есть здесь кто живой?!
– Моу-у-у! – призывно ответил бас, но наследницу обитатель хлева привлекал еще меньше смердов. Зареготали белокрылые гуси.
Ладно. Сами напросились. Наметив птичку пожирнее, Ирэн прицелилась.
Возмущенно скрипнули петли, дверца ближней избы распахнулась настежь. Заросший до бровей тощий дед в ушанке вылетел на крылечко, словно получив тычок в спину.
– Ты шо творишь, окаянная?!
Дебелая тетка, судя по возрасту, дочка или невестка, боязливо высунула из проема утонувший в щеках нос. Так вот в кого пошла визгливая крючкохвостая мелюзга! Ирэн опустила арбалет и подбоченилась, борясь с соблазном засадить болт в башку разошедшейся грязно-белой шавке: в этой деревне даже зверье вызывало омерзение. Потрясающий кулаком, матерящийся дед тем временем подбежал вплотную, но остановился, увидев либр на груди нахальной охотницы. Выцветшие глазки часто-часто заморгали, будто на них навернулись внезапные слезы. Что, хрыч, занервничал? И правильно. Если женщина с огненными волосами смотрит вот так, извинениями не откупишься.
– Что творю, спрашиваешь? Окаянная, говоришь? – по-змеиному просвистела Ирэн. Жалости к деду не было. Может, это его рогатину успел перерубить Дан, прежде чем…
– Так ить обознаточка вышла, госпожа магиня! Думал, шо супостат какой на голубок моих позарился, вот и погорячился чуток. – Разведя руками, находчивый старикан осклабился во все пеньки. – Вы не стесняйтесь, выбирайте. За три детинки уступлю – считай, задарма!
Ирэн помнила, что в «Трех яблонях» за небольшой чугунок гусятины, тушенной с овощами, спутник отдал вполовину меньше. То ли дедок и впрямь был бессребреником, то ли ощипанной птички только на две порции и хватает. «У Дана спрошу, сколько стоит гусь», – подбодрила себя наследница, украдкой поглядывая по сторонам. Люди, уже не таясь, приникли к окнам, выглядывали из-за дверей. На крыльцо, подпирающее козырек резными столбиками, вышел темнобородый хозяин под стать крепкой высокой избе, спокойно и уверенно скрестил руки на груди.
– Ты – старший? – дважды наугад спросила Ирэн. Будучи неуверенной в должности мужика, вдобавок она не знала, как их называют в этой губернии: старшинами, старостами, головами или как-то еще.
– Ну, я староста, – кивнул тот. – Но, чудится, вы не меня искали, сударыня.
– Не тебя. Того, кто у вас прячется. Я давно выслеживаю остроухого мерзавца и точно знаю, что он здесь. Так что либо вы оказываете содействие в поимке, либо…
Снежок, кометой вспыхнувший в полете, даже на ученого скептика произведет впечатление. Чего уж говорить о смердах! Родственница седобородого хрыча и поросят, взвизгнув, едва успела захлопнуть дверь, как пылающий снаряд растекся аккурат по центру. И никто не заметил, что фальшивая магичка шепнула ключевую фразу.
– …Либо будете отвечать как пособники государственного преступника. – Ирэн беспечно подбросила оставшийся снежок, не спуская с курка немеющий палец.
Согласно первому правилу рыбной ловли, на каждую рыбу подбирай свою наживку. Враг моего врага – друг, так здесь говорят?
Хрыч тихонько охнул за спиной. Староста облокотился о перильца, глядя на девушку уже с заметным интересом.
– Натворил что? – Он даже не пытался отнекиваться.
Второй принцип: подсекай, едва выпадет шанс, не играй с добычей – уйдет.
– Достаточно для того, чтобы его голову оценили в триста империалов…
– Скока?!! – ахнул дедок. Люди, оживившись, повалили на улицу. Страх перед огнеметчицей исчез как по волшебству. Староста скептически хмыкнул.
Принцип третий: если пойманная рыба сильна, тащи ее прочь от воды и глуши, пока не обмякнет, а налюбуешься потом. Так мама учила.
Ирэн повысила голос, чтобы слышали все:
– Три сотни золотом! По распоряжению Его Величества деньги достанутся тем, кто поймает мерзавца или будет способствовать поимке. Десятую часть я выдам сразу, остальное – после доставки эльфа в Ковен и подтверждения его личности.
Девушка врала и понимала, что от вранья наглеет. Она присматривалась к гудящей толпе, надеясь и в этот раз не промахнуться. Замершая в напряжении рука ныла от кончиков пальцев до локтя. Ну, где же этот бесов некромант? Маг должен был почувствовать либр Ирэн и удивиться тому, что коллега, в свою очередь, не замечает его. Почему не нападает? Решил переждать в укрытии? Да существует ли он?!!
Жестом прекратив гомон и подхватив прислоненные к крыльцу вилы, староста вперевалочку спустился. Оказалось, что он на голову выше наследницы.