Обращенная в пепел
Шрифт:
— Почему ты так зациклен на том, чтобы его остановить? — поинтересовалась я, прислоняясь к спинке кровати. — Ведь он же твой лидер.
— Ну, для этого есть много причин, — ответил он, сгибая ногу в колене и ставя ее на кровать. — Одна из них заключается в том, что если я найду его и смогу убить, то это освободит мою семью от проклятия. Он всегда скрывался, и к нему невозможно было подобраться, но если же он здесь, то это значительно упростит мою задачу.
— Что за проклятие?
— То, что делает нас, Логанов, изгоями, — его голос сочился ядом. — Оно заперло нас на земле, и даже после окончания самой битвы, мы вынуждены
— Не принято. — Я смотрела в его глаза, пытаясь отыскать в них ложь, но похоже, что на этот раз он говорил правду. — Отлично, я тоже хочу его остановить. И не дать Алтону продолжать совершать эти убийства. — Я почала головой. — Я все еще не могу в это поверить… он убил всех этих девушек, потому что ему нужны были их смерти… Я ощущала в нем эту потребность, ему нужно убивать кого-то, чтобы жить и таким образом усиливать свою мощь.
— Что ты сказала? — спросил он, напрягшись. — Ему нужно убивать, чтобы жить и таким образом усиливать свою мощь?
Я кивнула в ответ.
— Именно это я почувствовала, когда пила его жизнь… смерть. Это было странно, так как мой дар работает иначе, и обычно я просто вижу, как именно кто-то умрет. Но в нем я чувствовала только этот смертельный голод, и смерть была не только внутри него, она была и снаружи.
Он смахнул с глаз пряди волос и нахмурился.
— По описанию это не похоже на лидера Анамотти, — ответил он, уставившись в пустое пространство.
— А я думаю, что похоже, — не согласилась я, при этом вспоминая, как детектив пытался убить Рейвен безо всякого сожаления. — Этот парень убивает невинных девушек, чтобы утолить свое желание людских смертей.
— Это не просто желание, — ответил он. — Это его потребность, нужда, которая есть только у лидера Жнецов.
— Ты думаешь, что лидер Анамотти, является лидером Жнецов? — спросила я недоверчиво. — Ты думаешь, что Алтон и есть Алтариус Винсетон? — Я на секунду задумалась, когда мой дар написания стихов, перебирал буквы. — Возьми первые две буквы от имени Алтариус, и последние три от Винсетон, и получишь имя Алтон.
Лицо Кэмерона внезапно побледнело.
— Это очень плохо, — сказал он и посмотрел на меня, в это самое мгновение в его взгляде промелькнул страх. — Не только потому, что он мэр этого города, но также из-за того, что в данный момент лидер Жнецов восстал вместе с Анамотти и пытает Темных Ангелов. А это значит, что мой мир больше некому контролировать, и может случиться все что угодно и с кем угодно, в том числе и со мной.
— Уже погибло так много невинных людей. — Я затрясла головой, так как не хотела ему верить, но мне пришлось. — Он убивает людей, чтобы развиваться… Боже, я видела, что он хочет совершить… все эти жизни. — Во мне вспыхнула ярость, но, похоже, Кэмерону это понравилось, потому что он наклонился ко мне так близко, будто хотел меня поцеловать. — Может ты немного отодвинешься? — попросила его я, прижимая свою голову к подушке.
Мгновение он оставался неподвижным, после чего отклонился назад. Он выглядел слишком спокойным, рассматривая мою комнату, внезапно его взгляд остановился на моем стихе, который был написан на стене. Он начал читать его вслух:
Под слабым покровом,
Есть
Она как цветы,
Что растут где-нибудь…
Она как цветы,
Что растут на краю,
Но ярче цветут,
С каждым новым дыханьем…
Все ярче, и ярче
Огонь их пылает,
И с каждым дыханьем
Он душу питает…
Он сделал паузу после окончания стиха, после чего посмотрел на меня.
— А ты очень талантливая.
Я промолчала. Несмотря на то, что я его презирала, все же не могла не признавать, что Кэмерон был очень талантливым поэтом, и таким образом он сделал мне комплимент. Мы пялились друг на друга какое-то время, затем он сел прямо, и я последовала его примеру.
— Черт побери, у меня так болит голова. — Я поморщилась от боли, когда мои воспоминания о том, что случилось в боулинге, полностью вернулись ко мне.
— Да, прости за эту головную боль, — ответил он, хотя в его голосе я так и не услышала раскаяния. — Я случайно потерял контроль над твоим телом всего на мгновение. Вероятно, у Алтона есть его собственный дар к управлению, хотя я не понимаю, как ему это удалось. Ведь предполагается, что Темные ангелы защищены от контроля со стороны Жнецов, так как у них есть их кровь.
— Может быть, он сделал то же, что и ты.
— Поверь мне, он делал не то же самое. Думаю, что это как-то относится к тому, что он является лидером и как следствие обладает большей силой… Плюс, он был сыт, благодаря энергии убитых им людей… — Он замолчал, при этом его что-то беспокоило. — Боже, я мог чувствовать его мощь… это было чем-то невообразимым. — Он посмотрел на мои руки в перчатках. — Он смог бы очень легко тебя контролировать, если бы я не увеличил свою силу.
Мне понадобилась секунда, чтобы догадаться. Я быстро сняла одну из перчаток, и начала ругаться при виде черных линий на моих руках.
— Именно поэтому ты хотел напоить меня своей жизнью. — Я поморщилась, проводя пальцем по линии. — Именно так ты можешь меня контролировать. Боже, я должна была это заметить раньше.
— Как ты могла понять это раньше, если у тебя недостаточно знаний о смерти и Жнецах в целом? — Он наклонил свою голову в сторону, его руки были скрещены у него на груди, но он выглядел так, будто хочет ко мне прикоснуться. — Есть еще так много всего, о чем ты даже не догадываешься.
— Например, что значит Торва? — поинтересовалась я, надевая обратно свои перчатки, так как не хотела смотреть на это болезненное напоминание о своих поступках.
Он отмахнулся от меня.
— Это просто иное обозначение для нашего лидера, которое обычно используют Жнецы в кругу своих. И я могу сказать, что это озадачило Алтона, когда ты, нет, я это сказал. Все выглядело так, будто ты знаешь и понимаешь больше, чем хотелось бы Анамотти.
— Если честно, я мало что поняла. Этот город был построен на древнем поле битвы… никогда не слышала об этом раньше.