Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава
Шрифт:
Я отшатнулась, когда Гардиан снова попытался коснуться моего лица.
— Нет-нет-нет, — усмехнулась и пригрозила пальцем, с которого сорвался сноп сапфировых искр. Это что еще за фокусы? — Думаешь, я позволю тебе снова к себе прикоснуться?
— Если не снять напряжение, ты разнесешь мою спальню.
— Я лучше тебе лицо разнесу, поверь, это снимет мое напряжение куда лучше, чем твои прикосновения, от которых меня, как ты помнишь, воротит…
Бессовестный снова воспользовался грубой мужской силой и, больно стиснув меня в стальных объятиях, накрыл лоб прохладной
— Отпусти меня! — прорычала, когда опасность разнести комнату миновала.
— Словно мне доставляет удовольствие тебя касаться! — нервно заметил Гардиан. — Если бы ты вела себя как взрослый разумный человек, то давно бы поняла, что я не желаю тебе зла и не желаю тебя как женщину. Я вообще не желаю тебя ни в каком качестве и, будь моя воля, тебя бы вообще не было в моей жизни!
Разведка местности и женские хитрости
«Будь его воля», — проворчала Шаамни. — «Будь его воля, сдох бы холостяком и озверел в конец, застряв в ипостаси! Благодарить еще будет, хамло чешуйчатое!»
С последним я полностью согласна! Держи пятюню, Шаамни!
Довольно улыбнулась, окрыленная ментальной поддержкой разыгравшейся шизофрении, и заверила:
— Знаешь ли, я тоже не спешу связываться с кадром, в чьей родословной помимо троллей, потопталось с десятка два представителей не самых миловидных рас.
В углу комнаты над потолком разразился глубокий хохот. От объемной лепнины, покрывающей потолок сетью витиеватых узоров, отделился большой каменный сгусток и, обретя крылья, превратился в нечто похожее на гарпию. Описав над нами круг, чудовище с кошмарными наростами на голове и огромными сапфирами вместо глаз, устроилось на краю комода, сложив вдоль каменного тела большие кожистые крылья.
— А ты мне нравишься, девочка, — громыхнул каменный голос.
Взгляд Гардиана потемнел.
— Уела она вас, милорд, ой уела… ах-ха-ха.
Стиснув зубы, местный милорд скинул сапоги со следами моих подвигов, и поставил рядом с ожившей статуей.
— Раз тебе очень весело — займись. Познакомься поближе с внутренним миром понравившейся тебе девочки.
— Хам!
Тем не менее, каменное изваяние покорно кивнуло и, коснувшись сапог когтистыми лапами, растворило их в воздухе. Что за магия такая? Они пытаются свести меня с ума?
— А ты мне тоже нравишься, монстр, — поприветствовала потенциального союзника. — Как звать, кем будешь?
— Коргхард. Я честь, совесть и лучшая половина этого чудовища с миловидным личиком.
— Коргхард! — громыхнуло чудовище с миловидным личиком и резко осадило своего… питомца? — Ferh’taas!
Каменное изваяние понуро опустило голову и замерло.
— Послушай меня внимательно, дамочка, — а это уже предназначалось для меня.
— Дамочка? Ты ко всем невестам так обращаешься? Не удивительно, что за тебя замуж не спешат.
— Исконная магия, в чем я согрешил?! — Гардиан всплеснул руками и, обхватив мое лицо ладонями, притянул меня к себе. — Женщина, когда мужчина говорит, ты молчишь! Это понятно?
— Я вчера на столбе объявление видела. Сбежал мужчина из каменного века и его отчаянно разыскивают. Может, это они тебя? — оттолкнула руки своего ненаглядного и отошла подальше, а то ведь прибью ненароком такое ценное сокровище! — В Гардии давно равноправие! Самодостаточная женщина, независимая от доходов мужчины, имеет одинаковые с ним права, и не обязана подчиняться! Союз мужчины и женщины строится на основе равенства, любви и взаимоуважения, — процитировала закон, которым часто спекулировала матушка при ссорах с отцом. Мы с сестрами вызубрили его с раннего детства.
— Равнородных, — поправило недоразумение. — Ты пропустила важное слово. Закон говорит о союзе равнородных мужчины и женщины. Ты мне не ровня, ни по воспитанию, ни по образованию, ни, тем более, по происхождению.
— Можно подумать, ты тщательно изучил мое родовое дерево! — вспыхнула от злости.
— Чтобы выяснить, что его корни питаются из сточных вод, не нужно глубоких исследований.
Звук пощечины оглушил, а пальцы обожгло от удара. Гардиан мог меня остановить, но не стал. Смею надеяться, где-то в глубине его умирающей в конвульсиях души шевельнулось нечто, отдаленно похожее на совесть.
— Никто. Не. Имеет. Права. Унижать мою семью, — прорычала, на каждом слове тыкая пальцем в стальную грудь дегенерата, по ошибке ставшего моим женихом. — В Гардии за такое оскорбление тебя отдадут под суд и, когда мы избавимся от этой гадины, явно твоей кровной родственницы, — я указала на браслет, — с превеликим удовольствием это сделаю!
На щеках Гардиана проступили сапфировые чешуйки. В этот раз не получалось списать их на оптический обман — они никуда не исчезали. Коварно улыбнувшись, он вкрадчиво спросил:
— Дорогуша, а ты так уверена, что мы в Гардии?
— Конечно же я ув…
Моя самоуверенность разбилось о самодовольную ухмылку горе-жениха. Ну, нет… Мы не могли так быстро покинуть пределы Астории!
— Так, — произнесла со всей вежливостью и учтивостью, на которые была способна в данных условиях (я сейчас перешагивала через свою гордость размером с носорога!). — Мне нужно в уборную.
Вода успокаивает даже в безвыходных ситуациях. Приму ванну, расслаблюсь, представлю, что в мире нет никого, кроме меня. А еще лучше, что в мире есть все, кроме Гардиана, и, глядишь, жизнь пойдет на лад. А заодно и в окно посмотрю, попробую понять, куда нас занесло географически. В детстве я много путешествовала, узнаю окрестности Гардии по ландшафту.
— Коргхард, принеси даме горшок, — прогремело железом, вырывая меня из розовых облаков мифического блаженства.
У меня в лучших традициях квартала прокаженных открылся рот. Иначе говоря — упала челюсть.
— Что, простите?
— Горшок. Такое приспособление, куда…
— Не ерничай, я прекрасно знаю, что это такое. Я не пойду на горшок! Хвала Исконной магии, в Астории существует канализация! Или в вашем Сараево до такого прогресса еще не дошли?
Чудовище снова захохотало.