Обратная сторона обмана (Тайные операции Моссад)
Шрифт:
Эфраим лежал на кровати в своем номере, выключив свет и звук у телевизора. Он, вероятно, заснул пару часов назад, потому что в комнате не висел сигаретный дым.
Глава 18
– Что ты тут делаешь? – спросил Эфраим, когда я поднял трубку. Голос его звучал устало.
– Заказываю кофе. Англичане не имеют понятия, как правильно готовить кофе.
– Ты думаешь, американцы готовят лучше? – спросил он со смехом.
– Ты не хочешь чего-то поесть? Я закажу себе гамбургер. Я умираю от голода.
– Конечно.
Я сделал заказ и рассказал ему все. Мне совсем не нравилось заниматься делом таким образом. Это было не так, как в Моссад. Там все было организованно: сначала делался письменный отчет, затем нужно было отвечать на вопросы. Здесь мне казалось, что я просто удовлетворяю чье-то личное любопытство. Мои чувства к Эфраиму колебались от уважения к отвращению.
– Что они сказали, когда ты передал им фотографию?
– Я думаю, я сделал это правильно. Я сначала сделал так, чтобы они показали мне свою фотографию, а потом вытащил мою. Я думаю, я устранил этим все сомнения, если какие-то и были.
– Вы разговаривали о деле «Эль-Аль»?
– Они думают, что Моссад способен на такие штучки, точно, как ты говорил.
– Они правы.
– Ты хочешь сказать, что мы сделали это? Это меня поразило.
– Я так не утверждал. Я только сказал, что мы способны на это и уже делали такие трюки в прошлом.
Эфраим задавал мне вопросы с полным ртом. Он был, в общем, воспитанным человеком, но правила хорошего тона за столом не соблюдал. Я решил подождать с ответами, чтобы успеть спокойно поесть.
Утолив голод, он узнал все, что произошло в посольстве. Кофе уже остыл, и у меня снова не было сигарет.
– Сначала принеси сигарет, а потом мы поговорим о том большом задании, о котором я тебе рассказывал, – сказал Эфраим.
Я пошел к двери. Он крикнул мне в спину: – Ты классно проделал работу, Вик! Даже если это тебе доставило удовольствие, чего не должно было быть, ты сделал свое дело здорово.
Значит, он заметил, что это мне понравилось, а я думал, что перехитрил его. Я купил два больших блока сигарет и поспешил назад. Итак, теперь наступает ОНО, последнее задание, которое должно закончить это состояние забвения, в котором я находился в подвешенном состоянии в качестве подручного бунтовщиков.
Я вовремя замолчал, чтобы не возбудить в себе снова чувство сомнения. Не то, чтобы у меня совсем не оставалось сомнений, но в этот момент у меня просто не было большого выбора. Если Эфраим хотел меня надуть, то теперь, после того, что я сделал, у него была для этого прекрасная возможность.
Когда я вернулся, настроение Эфраима изменилось. В первый раз я видел его таким. Раньше он всегда казался мне человеком непоколебимой самоуверенности. Теперь он был совсем другим, беспокойным, неуверенным.
– Что с тобой? Куда ты подевал свою спокойную кровь? Я попытался выдавить что-то из него. Казалось, в этот момент не было повода ему быть недовольным. В этой ситуации у него на это не было права; это было только моей привилегией.
– Я думаю только о следующем шаге. Тут так много нерешенных вопросов. Я думаю, мы это дело немного отсрочим.
– Что ты сказал?
– Только маленькая отсрочка, неделя, может, дней десять. В его голосе послышалось легкое сомнение. Возможно, он хотел меня проверить. Может, он надеялся, что я так спешу покончить с заданием, что пойду на любой риск, лишь бы все наконец-то закончилось. Потом он мог бы сказать, что он-то хотел отсрочить выполнение задания и только поддался мне, ведь я хотел выполнить его побыстрее. В конце концов, нас учили в одной школе, и даже если я в сравнении с ним был новичком, мыслили мы почти одинаково.
– Нет. Я был настроен решительно. Я мог играть в ту же игру, что и он, если это была игра. – Мы делаем это сейчас, что бы это не было, иначе я ухожу.
– Подожди, Вик. Он выглядел очень серьезным. – Это не так просто. То, что мы должны сделать, лишь часть большого плана. Как только начинаешь решать проблему, которой вовсе не существует, тебя сразу заподозрят в двойной игре, если это всплывает на поверхность. И этого не должно случиться в том месте, куда ты должен будешь пойти.
– Будет лучше, если ты станешь выражать свои мысли несколько точнее, иначе скоро ты сможешь разговаривать только со стеной.
– Ну, это мы делаем уже в течение тысячелетий, – усмехнулся он.
– И нам это принесло очень много добра, – усмехнулся я ему в ответ.
– Давай прогуляемся.
Его предложение меня ошеломило. Раньше он никогда не хотел появляться со мной на людях – и на это была важная причина. Но мне не положено было задавать вопросы, он был хозяином положения, кроме того, уже стемнело.
– Куда мы пойдем?
– Мы просто немного прогуляемся. Выходи первым, я тебя догоню.
Через пару минут он нагнал меня. Мы прошли вдоль линии метро и вошли в маленький грязный притон, где уселись в уголке, который был хорошо прикрыт от других посетителей вешалкой, завешанной одеждой.
– Шабтаю и его команде «Метсада» удалось сорвать иорданскую мирную инициативу и связать Пересу руки. Его сделали идиотом; еще долго никто не захочет связываться с этим делом.
– Это я и без тебя знал из газет.
– До этой точки все еще можно было назвать честной игрой. Некоторые люди думают, что мы должны заключить мир с палестинцами, а другие считают, что мы должны дать им пинка под зад, но что делают правые, чтобы достичь своей цели? Как ты знаешь, всех людей, которые хотят мира, клеймят как предателей, в то время как всех тех, кто имеет противоположные взгляды, представляют патриотами.
– Ну, у тебя много друзей в прессе. Если у тебя есть проблемы с имиджем, почему ты не воспользуешься их услугами?
– Мы так и делаем, но этого недостаточно в отношении того, что они сейчас намереваются совершить.
Официантка в грязном фартуке приняла наш заказ, жуя резинку. Мы подождали, пока она принесла нам кофе и подала заказанный яблочный пирог. Во время этой процедуры она успевала болтать с кем-то в глубине зала и на прощанье подарила нам натянутую улыбку.
Я зажег сигарету и в ожидании взглянул на Эфраима. Он говорил тихо, так что мне пришлось наклониться к нему.