Обратный отсчет
Шрифт:
– Ну, приехали, – сказала Кейтлин. – На храм похоже, правда?
– Как раз то, что мне надо. Высади меня, пойду исповедуюсь. Через четыре года заезжай за мной.
Мы вышли из машины. Я на минуту остановился. Холли была моей первой настоящей любовью, или стала бы, если б у нас было больше времени. Тело ее было создано для мужчин вроде меня, которых надо нянчить, холить, лелеять, только не было предназначено для ребенка, что доказывает отсутствие у нее детей. Ее место в Музее современной женщины Джонатана Томаса, но кому хочется
Кейтлин потащила меня к дверям, позвонила. Открыла Холли, все в тех же сетчатых чулках, в черном с ног до головы. За ней стояли Мэри, Азаль, Керри, Аквамарин, Чартриз. Все в черном, кое-кто под вуалью. Я ждал, что Джонни Кэш восстанет из мертвых и сыграет «Огненное кольцо».
– Ой, – спохватилась Кейтлин, – а я даже и не подумала одеться в черное.
– Ничего, – сказала Холли. – Заходи, Джон.
– Заходи, Джон, – повторили все.
– Садись, – предложила Холли.
Я сел на диван. Все засуетились, забегали, попивая кофе. Некоторые держали в руках Библию. Я принял это за очередную угрозу, но был абсолютно трезв. Более или менее неловко себя чувствовала только Керри, словно вся затея вызывала у нее сомнение. Она подмигнула мне, улыбнулась, как бы говоря: «Не принимай всерьез, Джон».
Остальные мельтешили. Мы с Холли на миг остались наедине – возможно, это предусмотрено планом.
– Ну, – сказала она, – как дела?
– Не так плохо, учитывая обстоятельства.
– Какие обстоятельства?
– Те, что ты меня хочешь убить.
– М-м-м.
– Вот именно: м-м-м. Если помнишь, именно так ты промычала в первую ночь: м-м-м. Словно ответила на мой вопрос.
– Фактически, да.
– Не слишком вразумительный ответ.
– Тебе нужны ответы? Хорошо. В сексуальном смысле ты не совсем нормален.
– То есть?
– Не могу точно сказать. Поэтому и промычала м-м-м.
– Тогда зачем я здесь?
– Все равно ведь явился бы, правда?
– Откуда ты знаешь?
– Слушайте, – сказала Азаль, – начинается.
И началось. Выкатилось на колесах. Как раз нужной длины, футов шесть, и широкий в ногах. Кто-то вытолкнул его из тайника.
– Добро пожаловать на свои похороны, – сказала Азаль. – Вот твой гроб. Не надо ложиться, ты уже мертв.
Первым делом на ум пришла фраза: «Что за хреновина?» – но я не мог вымолвить ни единого слова. Всегда гадал, кто будет присутствовать на моих похоронах, смогу ли я сверху увидеть и перечесть оставшихся друзей. Впрочем, здесь друзей не было.
– Ты мертв,Джонатан Томас, – сказала Чартриз. – Бояться нечего, ибо мы много раз возрождаемся в этой жизни.
– Аминь, – сказала Кейтлин.
– Даже тот, кто этого не заслуживает, – сказала Мэри.
– Даже тот, кто вечно бежит от каждого, кого любит, – сказала Аквамарин.
–
– Если б ты еще не умер, – сказала Холли, – можно было б заняться любовью в последний раз. М-м-м.
– Немного потеряли, – сказала Мэри.
Потом они заговорили между собой, точно меня тут не было. Я и сам не совсем был уверен, что есть. Может быть, я действительно мертв. Как все это случилось? Неужели я действительно проделал такой путь, навещал этих женщин одну за другой? Покрыл каждую милю? Проник в побочный заговор, задуманный параноиком хуже Джо Маккарти? [45] Или все это выдумал? Может, я умер еще до того, как все это случилось? Скончался задолго до женитьбы на Рози? Может быть, я в аду, предназначенном для бродяг? А где же Джонни Кэш? Я ведь попал как раз в тот круг ада, и пламя разгорается выше и выше.
45
Маккарти Джозеф(1908–1957) – сенатор, возглавлявший в начале 1950-х гг. кампанию по борьбе с «антиамериканской деятельностью».
– Он был не так плох.
– Порой даже забавен.
– Надо было только закрыть глаза на его многочисленные недостатки, ха-ха.
– Помните, как он смеялся?
– Он часто смеялся. Его смешили странные вещи.
– Конечно. Он смеялся над тем, над чем другие плачут.
– Он был особенный. Ох, не в томсмысле, ха-ха-ха.
– Не самый лучший любовник в моей жизни.
– Размер важен.
– Не знаю. Фактически, я никогда…
– Ох, знаешь. Просто не знаешь, что знаешь.
– Джонни Кэш, – сказал я, – помоги мне, Джонни.
– Слышите?
– По-моему, я слышу призрак.
– Ш-ш-ш. Может, он здесь, среди нас.
– Девочки, имейте совесть.
– Почему он зовет Джонни Кэша? Имеет в виду Дайона. Того, который поет своюпесню.
– Теперь он считает себя Джонни Кэшем. Но он не Джонни Кэш.
– Это мыв черном.
Тогда у меня еще были ноги – так, по крайней мере, я думал, и бросился бежать.
Керри схватила меня за руку.
– Я не хотела сюда приезжать, они меня уговорили. Разве не видишь – мы просто стараемся напугать тебя, обновить, сделать лучше. Напугать, чтобы выгнать из мира, который ты построил.
– У меня нет бамперных наклеек! – крикнул я, словно у меня еще был рот, и вырвался в дверь на большую дорогу. – Вы все хотите меня убить. Все заодно.
Они гнались за мной – призраки или любовницы, или то и другое, – но я бежал быстрее, меня несли сверхъестественные ноги или, возможно, вид гроба, где, по их утверждению, лежал какой-то старый я.