Образец
Шрифт:
Голос изменился.
– Дверь открой! – резко ответили с другой стороны.
– Валите отсюда! – прорычал Павел, глянув на бейсбольную биту у порога.
– Ты все равно выйдешь, а мы подождем… – послышался осипше-шипящий голос второго, и в массивную дверь Павла ударили кулаком.
Нет, ее не выбьют, и взломать будет дюже сложно, но… Павел вернулся в кухню, прикрыв дверь. Подняв телефон, позвал шепотом:
– Макс?
– Паха, что там?! – встревоженно спросил друг.
– Ты прав, меня уже выпасли. Под дверью сидят, твари.
– Сколько
– Говорили, двое, но в глазок я не видел никого. Они даже не потрудились его закрыть, просто встали по бокам, ссуки! – процедил сквозь зубы звереющий Павел.
– Паш, ты только не лезь, ладно? – попросил Максим, зная норов Павла. – Мы со Светкой уже не раз такое видели. Они уйдут.
– Ага, – усмехнулся Павел. – Ты бы слышал их голодные голоса.
– Нет, правда, не связывайся, – вновь попросил Максим.
Павел задумался и после паузы спросил:
– Слушай, Макс, ты серьезно говорил, что приходящие могут убить?
Максим вздохнул.
– Наших соседей, мужчину и женщину, убили. Тогда еще полиция приезжала на вызовы, а сейчас… Они даже не боятся заразиться, ходят по домам выборочно, да взламывают двери. Твари!
– У нас в стране теперь анархия, что ли? Много вообще таких «голодающих» групп? – на всякий случай спросил Павел, уже начиная планировать свои действия.
– Глянь в РУтубе. Сейчас все чаще об этом в инете пишут, ведь полиция второй день не выезжает по вызовам. Их задача – охранять магазины да патрулировать, – тревожно говорил Максим. – А вчера вышли в сеть новости о том, что несколько групп, вероятно – по сговору, одновременно напали на два патруля и полицейский участок. Они вооружаются.
– Ого… – нахмурился Павел.
– И я о том же, – вздохнул Максим. – Надо сидеть по домам тихо и не привлекать внимание.
– Ага, ждать, когда взломают дверь? – усмехнулся Павел, все больше злясь на тех преддверников, которые сейчас скреблись в его входную дверь.
– А с завтрашнего дня вводят военное положение, так что будет и комендантский час, и отстрел таких вот групп, – с надеждой в голосе сказал Максим.
– Я тебя услышал, Макс.
– Что ты задумал? – Максим уловил опасные нотки в голосе Павла.
– Перезвоню. До связи, – и Павел выключил телефон.
Посидев несколько минут и отключив плиту, где уже почти выкипела вода, Павел размышлял, настраиваясь. Затем поднялся и, выключив свет на кухне, пошел в комнату. Подойдя к окну, осторожно выглянул из-за шторы. Поблизости никого не было видно.
Павел жил на втором этаже. Окно кухни находилось недалеко от подъездного козырька, поэтому ему было хорошо видно, что там никто не стоял, разве что навалившись на входную дверь.
«Их двое или трое», – размышлял Павел.
Ведь в подъезде мог находиться как минимум еще один грабитель кроме той парочки.
– Так. Двери закрыты на ключ, не внутренней задвижкой. Хорошо, – Павел убрал домашние ключи в карман джинсов и застегнул кожаную куртку. – Наши действия?.. – спросил сам у себя, натягивая вязаную шапку и надевая кожаные перчатки, после чего, кивнув возникшему еще ранее плану, взял в руки бейсбольную биту.
Обув кроссовки и не делая лишнего шума, зашел на кухню, прикрыв за собой дверь. Так как свет он уже раньше выключил, то спокойно выглянул в окно. В округе по-прежнему стояло безмолвие и безлюдье.
Рама пластикового окна открылась, не издав лишнего звука, и Павел прислушался. Район словно вымер. Сейчас внимание привлекали лишь соседние дома. Время начало одиннадцатого, но светлых окон были единицы. Не так, как ему вначале показалось, когда он ходил за продуктами. Первые этажи – сплошь темные провалы.
Народ боялся.
Это Павла разозлило еще больше. Он выбрался из окна и, примерившись, прыгнул на козырек. Мягко, удачно. Даже битой не стукнул.
Присел. Замер. Осмотрелся. Тишина, мир застыл. Лишь прохладный ветерок качал небольшие молодые деревца через дорогу вдоль тротуара. Павел осторожно посмотрел вниз, под козырек. Естественно, у подъезда никого не было, иначе бы уже был поднят шум.
Павел повис на руках и аккуратно спрыгнул на асфальт. И вот только сейчас до него дошло, как грабители попали в закрытый подъезд. Тот был взломан, а провода к магниту вырваны с мясом. Когда ходил в магазин, Павел даже не задумался, почему так, а сейчас…
«Так не пойдет!»
Как давно Павел не дрался? Наверное, с юности. Тем более никогда никого не бил палкой. Адреналин ударил в кровь, рука сжала рукоятку алюминиевой бейсбольной биты. Вперед!
– Слушай, Потап, надо нашим сказать. Возьмем «болгарку», да срежем эту дверь. Мы ведь пока никакого «медвежатника» не нашли, – немного осипшим голосом сказал один из грабителей.
– Нельзя уходить, ускользнет, – зло рычал Потап.
– И что? Вычистим хату да забудем, – ответил подельник.
– Больно дерзкий мальчик. Не люблю прощать, – сопел Потап.
– Шаги слышишь? – тихо спросил подельник, вытаскивая из-за пояса топор.
По лестнице кто-то поднимался.
– Ну что ж, на ловца и зверь бежит… – радостный, что сейчас отыграется на другой жертве, Потап выдернул из ножен большой охотничий нож.
Он даже не представлял, насколько был прав, сказав эту пословицу, только охотником был другой.
Квартира Павла находилась в левом крыле, что давало ему преимущество при замахе, ведь он был правшой. Первый появился с довольной ухмылкой, держа в руке топор. Павел узнал его по осипше-шипящему голосу.
– Это кто тут так смело ходит по вечерам? – начал он, появляясь из-за угла, но ухмылка почти сразу исчезла.
Павел не видел человека, для него это был неодушевленный предмет. Хруст от удара. Брызги крови на стене.
Скорее всего, уже трупом тело отлетело на позади идущего. Тот не ожидал, к тому же и его забрызгало горячим. Рыча, Павел нанес следующий удар. Потап машинально подставил руку и заорал от боли, когда предплечье с неприятным хрустом переломилось.