Обреченная на трон
Шрифт:
— Тяжело вздыхаешь, — тронул за плечо племянника король Верлиаль, — мысли грустные?
Король сел рядом с племянником и похлопал того по предплечью.
— Проигрыш в одной битве, еще не означает проигрыш в войне.
— Они применили запрещенные приемы, — процедил сквозь зубы герцог, — самые запрещенные. Во всех мирах!
Король с тяжелым вздохом поднялся и прошелся к окну. Его кабинет находился в высокой башне дворца. Отсюда была видна далекая граница и таинственный серый туман. Он словно разрезал пополам горизонт и издалека, имел вид гигантской надвигающейся волны. Это пугало всех простых
— Это не пройдет им даром, — сказал король, насмотревшись в окно, — преступление против самой Матери Природы. А она не прощает такого. Покойный король Дарий — отец Мирамистины создал трон власти только потому, что как никто был близок к ней. Она позволила ему сотворить самый мощный артефакт, объединяющий все нити бытия в наших Королевствах Ночи.
Альериан горько усмехнулся. Он крутил в руках захваченное у чернокнижника кольцо. Его одолевали самые тяжелые мысли сегодня.
— И что трон?! — Резко вскрикнул он и подскочил, — Где его справедливость?! Мать Природа уснула что ли?! Она не видит что творится? Сотни бравых воинов погибли в этом тумане. Я потерял сотни! Сотни замечательных и храбрых эльфов! Ради чего?
— Хотя бы ради него, — указал король глазами на кольцо в руках герцога.
Альериан скривился и расхохотался.
— Достойное оправдание падения меня как главнокомандующего всей армией нашего королевства.
Мужчина нервно откланялся и оставил короля одного в кабинете. Он не мог больше разговаривать с дядей. Они сходились практически во всех мнениях единогласно. Но пару вещей, где они были противоборствующими сторонами, эльфа просто бесили до дрожи в поджилках. Верлиаль был королем и принимал решения как король — защитник интересов империи. А герцог к счастью не был королем и мог позволить себе обыкновенные чувства присущие любому простому эльфу.
Альериан схватил лук, колчан со стрелами и устремился пешком в лес. Сегодня он не желал никой компании. Ему надо было побыть, наедине с собой и природой.
***
Светило солнце и его лучи проникали дорожками сквозь кроны деревьев. В ветвях щебетали птицы и переругивались юркие пушистые зверьки. Капли прозрачной живительной влаги скатывались с листочка на листочек, издавая мелодичный хрустальный звон.
Все вокруг словно тёплым пледом заволокло мхом. Он был темно-зеленого цвета, очень густой и высокий. Местами, чаще у оснований стволов, полянками выделялись ярко синие ножки с крупными бордовыми коробочками. Смотришь прямо, видны только малахитовые стебельки мха. Но стоит чуть изменить угол зрения, как синим ковром проявляются ножки мха. А если, еще, ниже склонить голову, синий пропадает и на его месте уже багряный полог из головок со зреющими спорами.
Нина как раз занималась именно тем, что сидела, обняв колени, на кровати и крутила головой то вверх, то вниз.
— Что здесь происходит? — сглотнул Стас и еще раз для верности протер глаза. Не помогло. Видение не пропало.
— Посмотри, — указала она рукой, — как красиво. Вот так все зелено. А если так, синий, а ещё — бордовый. Красота.
Девушка подскочила на ноги, прямо на кровати.
— А отсюда все видно!
— Что видно — шокировано, оглядывался Стас, — Нина! Где наша спальня?
— Все три цвета послойно видно, — села резко девушка и обреченно посмотрела на мужа, — и да. Я тоже не знаю где наша спальня. А еще я не знаю где наш дом в целом. И вообще где мы. Я не знаю.
Ребята, не сговариваясь, бросились в объятья и крепко прижались друг к другу. Они всматривались вдаль сквозь стволы деревьев. Немыслимо, внезапно проснуться в незнакомом лесу в собственной кровати, а всего остального нет! Нет ни стен, ни мебели, ни других вещей, даже потолка нет. Душа и уборной. Тоже нет.
— Мне надо в туалет, — обиженным ребенком прошептала в районе груди мужа Нина, — очень.
— Эм-м-м.
Поджал губы мужчина и почесал озадаченно лоб. Под ногти тут же набилось. Стас опустил руку и провел подушечками пальцев. Из под ногтей выскочили валики белого с серебристым налетом. Он смахнул грязь и забыл о ней тут же. Проблемы важнее были.
— Вон кустик, — показал головой, — ничего так, листвы много.
— А вокруг никого, — вздохнула Нина и стала выбираться из объятий мужа, — а бумага интересно там есть? Боюсь, нет. — Тут же ответила она сама себе, — бедные доисторические люди. Как они так жили?
Когда она вышла из-за куста, Стас уже стоял с одеялом в руках.
— Я все проверил. Камер нет. Это не шутка. А если и шутка, то самая нелепая и самая не удачная.
— И самая злая, — надула губки Нина.
— И самая злая, — согласно кивнул он, — и нам надо выбираться отсюда. У нас только есть вот это одеяло. Мы скоро захотим сильно есть и пить. И у нас нет одежды. Я так вообще в одних трусах.
Нина полностью поддержала мужа. Стас по ее мнению всегда умел находить правильные решения, и она ему всецело доверяла. Тем более она никогда не была вот так близка с природой. Нина самая что ни на есть городская девочка. И отдохнуть на природе для нее это заранее заказать уютный домик со всеми удобствами. Пожарить шашлыки, купить на ярмарке баночки маринованных грибов, горного меда с орешками и магнитик с самыми лучшими местными видами. А теперь она босая в одной сорочке и из всего имущества у нее только тонкое одеяло.
— Красиво тут все же, — глянула на мужа Нина и улыбнулась, — и не холодно.
Она беспокоилась за супруга. На нем всего был один предмет одежды. Хотя на ней, по сути, было то же самое — только сорочка и все. Вот попали так попали. Даша, когда узнает, кататься от хохота будет. Стас был не столь спокоен. Он шел нервный и уже весь издергался.
— Хоть ногам не больно, — сопел он зло, — а то бы в кровь уже камнями сбили.
Нина смотрела на него все чаще, и взгляд у нее был озабоченный.
— Ты чего такой дерганный, что-то беспокоит тебя?
Мужчина почесал шею и посмотрел себе под ногти.
— У меня похоже аллергия. Я вспотел и теперь раздражение. А помыться никак. Тут, наверное, вокруг миллионы спор всяких, семян, пыльцы, шерсть вот с них летит сверху, перья. У меня реакция.
— Иди сюда, я гляну.
Нина забрала одеяло и бросила его на мох. Внимательно стала осматривать Стаса. Его тело сверху сплошь покрывали шрамы от ожогов. Местами кожа бугрилась и была чрезмерно натянута жгутами. Некоторые воспалились, появилась мелкая сыпь. Девушка стала проводить пальцами по плечам и шее и тут же отскочила.