Обреченная ненависть
Шрифт:
Но в любом случае, уже поздно.
— Лана. Это цепочка твоей матери. Возьми пожалуйста, и спроси у отца, если мне не веришь. Он должен ее помнить.
— Почему я должна тебе верить.
— Потому что без меня ты не узнаешь, кто причастен к ее смерти.
Девушка приросла к месту, на бетонной дорожке, провожая меня взглядом В спину.
Подталкиваемый охраной, зашёл внутрь.
Лана догнала меня в холле. Роясь в кармане, ища мою находку, девушка покрылась густой краской
Знаю как она это не любит и считает аморальным копошение в чужих вещах.
— И пистолет забери. Сзади, в поясе, — шепнул я ей. Та округлила глаза, замотав головой. — Его найдут им сразу меня пристрелят.
Лана перевела взгляд на охрану, которые общались между собой.
При хорошей попытке я мог бы вырубить этих двоих и сбежать вместе с девчонкой. Но пока я не имею возможности доказать свою невиновность, мои шаги бессмысленн
Ладно, хотя бы узнаю, чего они хотят и что за вещь такую важную я спер.
Лана успела выхватить пистолет, когда эти двое обернулись на голос Дария. Мужчина был чем-то доволен.
Она прижалась сзади, будто ища защиты.
— Что, воркуте голубки. Немного осталось.
— До чего? — спросила Лана. Дарий отвёл ее от меня, с победной миной. Тоже мне, краш малолеток. Я заметил, что пистолета в руках девушке нет. Иначе сейчас бы такая шумиха поднялась.
— Ну как же! Тимур расскажет, куда дел камушки из тачки, которую он спер.
— Я не крал у тебя ничего, — смех и только.
— Ну что же. По хорошему не хочешь. Обыскать его и в подвал.
Лана испуганно бросила на меня взгляд своих красивых глаз, и медленно позволила Дарию увести себя.
Глава 39
Руся
Мне страшно.
Холодная тяжёлая штуковина оттягивает карман куртки, нарочно выпячивая под дутою поверхностью.
— Я могу идти домой? — спросила я Дария, пытаясь не думать, что Тиму сейчас будет очень плохо.
Он влип. И мне его жаль, не смотря на всю мою теперешнюю неприязнь.
Я боюсь за него. Словно прицепились к нему какой-то своей частью, и теперь жалобно, трусясь, тащилась по следу.
Передо мной появилось лицо Дария.
— Ты меня не слушаешь? — уголки его обветренных губ поползли вверх.
Отшатнулась, избегая неприличного присутствия его в моей зоне комфорта.
— Вы его будете бить?
— Был другой вопрос. Ну ладно. Мы для начала попытаемся поговорить по-человечески. Все от него зависит. А о твоём возвращении домой пока не может быть речи. Твой отец проигрался. А тебе не сказал. Теперь его пасут.
— Смысле проигрался? Он же никуда из дома не выходит.
Одно за другим, и я уже не знаю, что меня волнует больше.
Папа взялся за
— Да я честно, тоже удивлен. Но ты не бойся, отец под охраной моих ребят, — мне показалось, он даже гордится тем, что вынужден помогать моему отцу, присматривая за ним. И за мной.
— А нельзя просто с теми поговорить. И может... заплатить им? — язык сработал быстрее мозга. Я не подумала, что Дарий согласится. Но испугалась, что он может попросить что-то взамен этой услуги.
— Ты хочешь, чтобы я выкупил долг твоего отца? И тогда вы будете должны мне.
Всё. Ноги подкашиваются и мне просто хочется упасть на пол. Я устала.
Почему вокруг меня такая ерунда творится!?
Я обычная школьница. И я, блин, скучаю по тому времени, когда задирки в классе казались мне единственной проблемой.
Хочется поплакать, посидеть в тишине и поесть мороженного.
Неожиданно я нащупала в кармане, помимо пистолета, ту самую цепочку. Ее наличие совершенно вылетело из головы.
Поскольку домой я попасть не могу, то может старые фотографии помогут мне узнать это украшение.
А для этого нужно поскорее остаться наедине.
— Спасибо. Но я подумала, пусть всё само разрешится. А сейчас я хотела бы побыть в комнате. У меня от происходящего голова разболелась, — пожаловалась я, собрав в пучок свои скромные театральные навыки.
— Хочешь, позвоню врачу?
— Нет. Мне просто нужно полежать, — Дарий сочувственно улыбнулся, и придерживая меня, помог дойти до двери спальни.
Оказавшись одна, я прижалась спиной к двери. Прислушиваясь.
Вроде спустился.
Забежала в ванную, достала пистолет, цепочку и свой телефон.
Перебирая дрожащими пальцами сенсорные файлы, искала мамину фотографию.
Так, есть.
Попробовала увеличить. Качество конечно так себе, ведь это было сделано на старый сотовый.
Но я без сомнения теперь знала. У меня в руках мамина вещь.
Цепочка грела мне руки одной только мыслью, что висела у мамы на груди.
Откуда она у Тима? Что он знает? И сможем ли мы найти ее убийцу.
Дышать тяжело.
Я дала слабину, и расплакалась.
Слишком тяжело все это. Все в кучу. Любовь, и криминал, и старые тайны. Кошмар какой-то.
Я попробовала набрать отца. Гудки. И ничего больше.
Выжав из себя тревогу и бессилие, я собрала всю волю в кулак.
Мне нужно поговорить с Тимом. Немедленно.
Спрятала холодную штуковину за пояс, как в фильмах про плохих парней. Прикрытый курткой пояс надёжно скрывал опасный предмет от посторонних глаз.