Обреченная отдаться Тьме
Шрифт:
Девушка была не в силах оторвать взгляда от Андрея, как завороженная наблюдала за ним. Не было отвращения, совсем не хотелось бежать. Черные глаза манили блеском, огромный человеко-ящер вовсе не казался отталкивающим. Он дарил странное ощущение покоя. Абсолютно все стало неважным, ушли тревоги, и душу сковало блаженное спокойствие.
Подойдя впритык к девушке, он обвил хвостом ее ноги. Змея, бывшая еще минуту назад голубкой, обвивала шею и левую руку, голова же ее покоилась в ложбинке на груди Марины. Она чувствовала, как сознание
— Ты же не боишься меня? — голос слегка видоизменился, добавились шипящие нотки, и каждое слово отдавалось эхом в подсознании.
— Н..н…нееет… — девушка с трудом смогла произнести одно слово.
— Так, заканчиваем представление, — в завораживающее действо вмешалась, стоявшая все это время в стороне Антея. Она убрала предмет, и как только красный свет погас, змея быстро сползла с плеча, и скрылась из глаз. Андрей отполз в дальний угол комнаты, и произошла обратная метаморфоза. Вскоре вместо огромной ящерицы, на Марину смотрели все те же добрые карие глаза.
Прошло оцепенение, вернулась ясность мысли, и все виделось теперь по-иному.
— И что это было? Андрей, ты врал мне? Ты сказал, что ангел, говорил о помощи? А на самом деле преследовал свои цели?
— Я говорил, что ангел — это одно из моих воплощений, так и есть. В моих словах нет лжи, и мои намерения и желания по отношению к тебе искренни, — в голосе врача-ангела-ящерицы не было и тени смущения или раскаяния. Словно ничего особенного и не произошло.
— Нет, Марина он не врет, он искушает, умело изворачиваясь, искажая правду, опутывая жертву и мастерски загоняя в свои сети, — Антея вальяжно развалилась в кресле, закинув ногу на ногу. Ситуация явно забавляла ее.
— Я могу сделать так, что ты больше никогда не почувствуешь боли, я готов подарить тебе рай на земле, и подобных ощущений никто не в состоянии тебе дать.
— Сделав своей безвольной куклой? Думаешь, я не ощутила твоего гипнотического воздействия, — девушка начинала закипать от злости, сколько еще они будут играть с ней.
— Подарив тебе счастье, Мариночка, — он подошел и провел рукой по ее лицу, и снова волна невероятного спокойствия.
Девушка отошла назад. Повернувшись к блондинке, она практически выкрикнула:
— Да кто он такой, можешь мне ответить?
— Хранитель страданий и искушения. Падальщик пожирающий их, и таким образом, получающий силу.
— Сестра, не перекручивай и не вводи мою дорогую гостью в заблуждение.
Марина перевела вопросительный взгляд на Андрея.
— Да, я искушаю людей, испытывая их волю, позволяю в полной мере ощутить горечь разочарований. И если человек вытерпит, выстоит и не прогнется под обстоятельства, он получит свое счастье. Люди не ценят, того, что дается легко. Они обесценивают жизнь и любовь, со временем все теряет остроту и в поисках новых ощущений, теряя голову, пускаются во все тяжкие. И только
— Так ты же искушаешь их? Помогаешь скатиться вниз, и наблюдаешь, как я поняла и пожираешь их страдания?
— Страдания, боль — это порой изощренное удовольствие для человека. Одна из цепочек того же баланса. Человек должен познать в жизни все. Сколько раз люди сами обрекают себя на страдания, без посторонней помощи? Я показываю им жизнь в разных ракурсах, но сам человек выбирает свой билетик судьбы, по какой дороге пойти, выбрать путь вверх или продолжать саморазрушение.
— А по дороге вверх снова и снова искушаешь их, пока они не оступятся, и ты снова сможешь поживиться?
— Мариночка, слишком мрачные мысли о моей персоне. Нет, человек, заслуживший мое уважение, выстоявший, получает от меня избавление от боли. Я люблю людей и живу среди них, прошу, не делай из меня монстра.
— Вижу, ты нашел оправдание всем своим действиям? А врачом ты работаешь для чего, не думаю что из благородных побуждений?
— Да, я всегда там, где страх, боль и страдания в избытке. Но порой лишь для того чтобы забрать боль, облегчить уход человека, дать шанс на новую жизнь или преподать урок.
— Но тебе же нравится пожирать их страдания, да, Андре? — в разговор вмешалась Антея, сидевшая долгое время, молча с легкой ухмылкой.
— А ты с упоением смакуешь похоть, подмешиваешь понятия и при малейшей возможности окунаешься в разврат. Хотя точно так же испытываешь людей, но уже своими методами. Милая сестрица, не стоит отбеливать себя, если ручки измазаны по локоть в грязи.
— Да вы просто играете людьми как муравьями! Делаете их пешками в своих садистских забавах! Со мной ты тоже играл, да Андрей, смакуя мою боль, как какой-то деликатес?
— Нет, я помогал. И ты чувствовала это. А не только искушаю, но и облегчаю страдания, о чем свидетельствует мой облик ангела. Насчет людей, они сами не знают, что творят, мы же хранители сохраняем баланс, помогая душе найти свой путь.
— А мне кажется, он как раз подчеркивает твое лицемерие, так проще обмануть втереться в доверие! Насколько я вижу, сейчас гораздо больше зла! Значит, вы что-то делаете неправильно.
— Баланс нарушен, слишком много хаоса, и во многих вопросах теперь хранители стали бессильны.
— Но ты продолжаешь искушать и склонять людей на сторону зла? А потом говоришь о балансе?
— Искушение не всегда зло, я уже говорил тебе. Порой оно нужно, чтобы укрепить веру человека, его моральные устои.
Девушке было сложно все переварить, казалось, что любая привычная вещь — это иллюзия, таящая в себе угрозу. Она посмотрела на Антею, кто она? Может, и она за маской подруги тоже скрывает свои мотивы, играя в свои игры и используя ее. Как разобраться, где правда, а где очередная ложь? Кому верить?