Обреченная

Троицкая Алеся

– Мира, говоришь, это просто? – отряхивая руки, поддел меня парень.

– Как дважды два. Подожди, я принесу тебе стул.

– Не нужно.

Максим подпрыгнул, ухватился за край открытого проема, без труда подтянулся на руках, помогая себе ногами, и через несколько секунд уже стоял возле меня.

– Нечего себе! Ты как Джеки Чан, только немного посимпатичнее.

– Спасибо, приятно слышать, – весело улыбнулся парень. – Показывай дорогу.

Мы осмотрелись в гостиной. Ничего необычного я не наблюдала. Все было на своих

местах. Я подумала, что лучше предупредить девушку о своем визите, если, конечно, она дома, и позвала ее. Но ответом мне была тишина.

– Максим, подожди здесь, я поднимусь в ее комнату. Бывает, что она засыпает в наушниках, слушая классику. Тогда ее пушкой не разбудишь.

– Хорошо, только если что – громко кричи.

Я вопросительно посмотрела на него. От этого он смутился.

– Я имел в виду, если что-то тебя напугает.

– Я так и поняла, – ответила я, любуясь его застенчивостью. В те редкие минуты, когда Макс смущался, из крутого парня он превращался в милого притягательного медвежонка, которого тут же хотелось обнять.

Поборов в себе этот порыв, я быстро поднялась на верхний этаж.

Дверь в комнату Вики была распахнута, и в комнате никого не было. Зайдя внутрь, я огляделась: здесь было безупречно чисто, как и во всем доме, и пусто. Я всегда удивлялась, как Вики может постоянно поддерживать такую чистоту. Вот в моей комнате творился вечный творческий беспорядок.

Еще меня удивляло в комнате Виктории то, что она была безликой. Кроме дисков с классическими произведениями и плеера, здесь не было ничего примечательного. Никаких плакатов, девичьих украшалок или простых фотографий с семьей. Было ощущение, что я нахожусь в гостинице.

Я уже хотела уходить, но тут мои глаза сфокусировались на листке бумаги, лежавшем на кровати.

Я сразу поняла, что это записка от Вики. Когда в редкие минуты мы не заставали друг друга дома, то оставляли подобные записочки. Взяв лист, я стала вчитываться в небрежный почерк подруги.

«Мирочка, не переживай, со мной все в порядке. Болезнь я симулировала.

В данный момент я встречаюсь с очень интересным молодым человеком. Телефон у меня украли, поэтому, скорее всего, ты не сможешь до меня дозвониться.

Все объяснения и подробности вечером. Жду тебя на пижамной вечеринке. Только для избранных.

Люблю, целую.

Твоя вечная подруга Виктория»

Я не знала, то ли рассмеяться, то ли заплакать. Напряжение сегодняшнего дня наконец-то меня покинуло. «Виктория, я тебя когда-нибудь прибью, честное слово! Ты меня в могилу сведешь!»

– Макс! – позвала я. И услышала, как парень быстро поднялся и просто кубарем ввалился в комнату.

– Что? Где?

Я протянула ему листок, а он непонимающе на меня уставился, как будто во лбу у меня вырос рог.

– Читай. И не смотри на меня так, а то дыру протрешь.

Он опустил глаза и пробежал взглядом по корявым строчкам. А после опять посмотрел на меня.

– Ну, это

многое объясняет, – и, не удержавшись, начал задорно смеяться. Было ясно, что ему тоже стало легче оттого, что все наши страхи не оправдались. Ну, практически все. Но сейчас это не имело значения: мы хохотали от души, как ненормальные. У меня даже выступили слезы от смеха. Но беспокойство на задворках сознания меня не отпускало.

Глава 4

Позже Макс проводил меня до дома. От моего приглашения зайти к нам он отказался, и даже мои уговоры о том, что в доме должна быть Лида, на него не подействовали.

– На нет и суда нет, – кинула я ему на прощание, провожая парня взглядом.

Заперев за собой двери и скинув с ног кеды, не расшнуровывая их, я поднялась на второй этаж в свою комнату, закинула сумку с учебниками в угол и устало рухнула на кровать. Мозг у меня готов был взорваться. После долгого перерыва и бесконечно скучных дней, всего случившегося за сегодня было непомерно много.

Я долго складывала мозаику из событий, пытаясь мало-мальски со всем разобраться. Но постоянно натыкалась на тупики.

Моя мигрень начала усиливаться. Это означало, что приступ на подходе и мне нужно срочно принять таблетки с почти не выговариваемым названием. Вскочив с кровати, я заглянула в тумбочку, достала оттуда маленький пузырек и вытряхнула на ладонь пару капсул. Проглотила, не запивая водой. После очередного лечения я уже год как забыла о бредовых видениях и галлюцинациях. Я думала, что полностью от них избавилась, но сегодняшний день доказал обратное.

Картина окровавленного беловолосого мужчины с сотней трупов вокруг не давала мне покоя. Я не могла представить, что кто-то может быть настолько жестоким, чтобы отнять столько жизней. Это было самое яркое и красочное видение за всю мою жизнь. В носу до сих пор чувствовался запах крови и смерти. Лет десять назад после увиденного меня бы пришлось успокаивать пару дней, но на данный момент все это не имело для меня никакого значения, так как на самом деле в свой бред я больше не верила. «Если выдавать за правду все, что творится в голове, можно сойти с ума и оказаться запертой в учреждении с желтыми стенами», – внушали мне разные врачи, терапевты и психологи с учеными степенями, список которых был длиннее, чем вся моя жизнь. И правда: через какое-то время они смогли крепко укоренить во мне свои убеждения.

Осторожно приняв сидячее положение, я стянула узкие джинсы и полосатую толстовку. Оставшись лишь в трусиках и топе, я побрела в ванну. Горячий душ – вот что мне нужно было, чтобы прояснить мысли и притупить ноющую боль в висках до тех пор, пока не подействует лекарство. Медальон я оставила на шее – глупое чувство собственности было в разы сильнее здравого смысла. Не знаю, почему, но даже в ванной мне не хотелось с ним расставаться. Он как батарейка подпитывал меня и не давал свалиться от усталости.