Обреченная
Шрифт:
Но всего лишь на секунду.
— Спасательных шлюпок на всех не хватит, — прошептала я ему на ухо.
— Я знаю. — Алек обнимал меня, целовал в лоб и в щеки. — Я пытался найти тебя. Спасти тебя.
— А я пыталась спасти тебя.
Я посмотрела поверх его плеча и поняла, что спасательных шлюпок больше не видно. Не слишком ли поздно мы отыскали друг друга?
Глава 27
— Что же мы будем делать? — Я вцепилась в Алека так сильно, что ему, наверное, стало больно. — Не может
Теперь на палубе было очень много людей, несколько сотен. Лейтон сказал, что спасательных шлюпок на всех не хватает, но вряд ли они выпустили бы пароход в плавание, если бы не могли спасти больше пассажиров, верно? Или выпустили бы?
— Если будем стоять здесь, мы их и не найдем, — сказал Алек, притянул меня к себе и поцеловал в лоб. Его пальцы коснулись моего разбитого виска. Я поморщилась. — Тесс, у тебя кровь идет. Что случилось?
— Михаил меня поймал. Но потом бросил, когда корабль наткнулся на айсберг.
— Чтобы прийти за мной, — мрачно произнес Алек. Тут я увидела, что его глаз распух и почернел; завтра там будет синяк. — Точнее, за Клинком Инициации. Он ворвался — обезумевший, даже хуже чем обезумевший. Я сумел сбежать от него только потому, что он в первую очередь кинулся обыскивать каюту.
Алек откинул полу тяжелого серого пальто и показал мне сверкающий во внутреннем кармане Клинок Инициации. Михаил будет искать его долго.
Я почувствовала некоторое удовлетворение при мысли о том, что жестокость и жадность Михаила приведут его к смерти, но у нас не было времени ни на что, кроме самого главного.
— Нам нужно убираться с этого парохода.
— Ну, давай двигаться вперед. Это увеличит наши шансы.
Судя по тому, как Алек это сказал, он тоже знал, что не всем на борту удастся выжить. Разве только…
— А помощь идет? Они наверняка позвали на помощь по радио.
— Не знаю. Мы этого и не узнаем до тех пор, пока не подойдет какой-нибудь другой корабль.
Мы одновременно посмотрели на темный горизонт, но ничего не увидели, только усеянное звездами небо над головой и льдины в воде.
Во мне поднималось отчаяние, холодное и безжалостное, как вода, протекающая в «Титаник». Я тяжело работала несчетные часы, плохо питалась и обходилась без приличной обуви, лишь бы скопить денег на новую жизнь в Америке, но теперь все это походило на издевку. Только объятия Алека оставались теплыми, настоящими. Сначала я думала, что он только отвлекает меня от моей цели, что мои чувства к нему могут помешать мне достичь желаемого. Что ни под каким видом мужчина вроде него не будет принадлежать девчонке-служанке вроде меня. Слишком поздно я поняла, что он — то единственное, о чем я мечтала и что могла по-настоящему получить.
Я прижалась к нему как можно ближе — настолько, насколько позволяли спасательные жилеты. Казалось, что окружавшая нас опасность почернела — она не исчезла, она оставалась с нами, но скрытая так, как ночь скрывает все тени, ясно видимые днем. Прямо сейчас со мной было только тепло Алека и его любовь, и больше ничего. Мне хотелось верить, что, пока мы вместе, все остальное не имеет значения.
Но это не так. Во всем виноват шок — от него я онемела, он тянет нас на дно вместе с кораблем. Даже сейчас я ощущала, что палуба накреняется все сильнее; передняя часть «Титаника» опустилась ниже, чем корма. Неужели нос уже погрузился под воду? Я не видела. Люди вокруг кричали и плайали — они поняли то, что я знала с той самой секунды, как ледяная вода коснулась моей руки. Корабль обречен.
У нас с Алеком осталось всего несколько минут, чтобы спасти жизнь.
Алек потащил меня на корму, вверх по накренившейся палубе.
— Еще не все шлюпки ушли, — сказал он. — Если мы поторопимся, то сможем посадить тебя в одну из них.
— Без тебя не сяду!
— Тесс, сначала женщины и дети.
— Но потом… — Горло сжалось.
Не будет никакого «потом» после того, как женщины и дети погрузятся в спасательные шлюпки. Не хватит места.
Алек погибнет.
Тут показалось знакомое лицо: Джордж, замученный, но по-прежнему вежливый, продвигался сквозь толпу, уговаривая всех сохранять спокойствие. Он заметил меня, и его лицо изменилось, сделавшись еще более безнадежным.
— Тесс, почему, скажите, ради бога, вы до сих пор на борту? Мне сказали, что Мириам села в одну из первых спасательных шлюпок. Почему вы не с ней?
Я пыталась уговорить Лайлов выйти на палубу. Вы их видели?
Джордж помотал головой. «Пожалуйста, пожалуйста, пусть хотя бы Ирен спасется! Хорошо, хоть Мириам в безопасности».
— И Алек… Алек, это Джордж, друг Мириам. Джордж, это Алек. Ему есть место в шлюпке?
Алек посмотрел на меня с любовью, но одновременно с раздражением:
— Я говорил ей, что значит «сначала женщины и дети», но она же не хочет слушать!
Джордж поколебался всего долю секунды:
— Осталось еще несколько дополнительных шлюпок.
Сердце мое даже подпрыгнуло от неожиданной надежды.
— Вы имеете в виду…
Шагнув ближе к нам, Джордж прошептал:
— Они складные. Используются только в случае крайней необходимости, — значит, их в любой момент спустят на воду. Не могу объявить об этом вслух, начнется давка. Кроме того, кто, черт возьми, в таком гаме услышит хоть слово — простите меня за грубость, Тесс. Вы оба, идите вон туда. — Он показал в ту сторону, куда нам следовало идти, к складным шлюпкам.
Я кинула на Алека взгляд, означающий: только попробуй сейчас изображать благородство и самопожертвование! И хотя я видела, что он не хочет воспользоваться шансом, которого нет у других, жить он все-таки хочет. Алек повернулся к Джорджу:
— Вы идете с нами? Тоже попытаетесь?
— Нет. Мой долг оставаться на борту до конца — и я останусь. — Голос Джорджа звучал уверенно и ровно даже перед лицом смерти.
Борясь со слезами, я приподнялась на цыпочки и поцеловала Джорджа в щеку. Он ответил мне кривой улыбкой: