Обречённые. Том 1
Шрифт:
— Рехнулся? — поинтересовался ещё один. Этот был, наоборот, толстый, как колобок, лоснился весь, а полным отсутствием волос на теле и способностью не болеть от радиоактивных дождей он напоминал Смрадека. Может, и трупами не брезговал, вон какую харю наел, но доказать не докажешь: осторожность у него в крови… — Петрович только и ждёт, когда кто-то вякнет, чтобы всех грохнуть! Я уж про Ярцева не говорю! Умнее тут надо, одно вам скажу!
— Ну, и что ты предлагаешь, Жирбас? — поинтересовался Борзя, упиваясь моментом. Сейчас он был Самым Главным, и плевать, что это признавали пока лишь несколько идиотов. Придёт время — и все убедятся, что именно он был прав, а самозваные вожди Мэтхен и Ярцефф — нет. И даже забарьерцы признают его право всеми руководить —
— Не высовываться, я предлагаю. Осторожненько так говорить с одним, с другим…
— Поговорим, не переживай, — хмыкнул Борзя. Хороши помощнички, таких ни украсть не пошлёшь, ни на стрёме постоять. Ну, ничего. Будут и другие, лиха беда начало. — Нам сейчас главное что? Не попасться. Ярцев-то, видели, как этих шмалял? А я вот видел пару раз, когда он чужаков этих на заводе уложил. Наши-то пули ещё могут не пробить, а от его выстрелов любой валился. По-моему, он даже броневики дырявил. Так что тут не сразу, а с умом надо. Ясно, падла?
Народец закивал, вроде прислушиваясь.
— Говорить мы будем. Тока не сейчас. Сначала надо послушать, что говорят другие. Смотрите, выясняйте, что да как, смотрите, кто недоволен, и говорите только с ними. Да не со всяким, болтуны нам не нужны. Только с теми, кто думает, что говорит, и может держать язык за зубами. Вот когда нас будет побольше, тогда и будем решать, как от них избавиться. Они оба чужаки, да и Петрович чокнутый какой-то. Не дело, если такие главными будут.
— А дело Борзя говорит, дело! — пряча во тьме самодовольную улыбку, услышал шёпот заговорщик. — С ним дело сделается!
— Тихо! — закрепляя успех, скомандовал Борзя. — Не болтать! Теперь поодиночке, и будто ни о чём не говорили и вообще друг друга не знаем, возвращаемся назад. И помните: попусту — не болтать!
Глава 11. Ночь огня
Танк рычал, покачиваясь на ухабах, рёв турбины «девяностого» наглухо забивал остальные звуки: дальний лязг гусениц, редкие выстрелы. Прогрохотала пулемётная очередь — и оборвалась в грохоте разрыва, вспышки напрочь скрывал смог. Его восточный ветер нагнал изрядно, да ещё добавили коптящие развалины завода и взметённая взрывами пыль. С ночной мглой коктейль получился что надо: даже вспышки разрывов хоть как-то просматривались не дальше чем со ста метров. Всё, что дальше, оставалось угадывать по звукам — если, конечно, нет приборов ночного видения, пеленгаторов, или хотя бы мощных прожекторов. У тех, кто трясся на броне, изо всех сил цепляясь за выступы и скобы, такие штуки были: с расстрелянных в упор пехотинцев охранения сняли много полезного. Вот и глазели по сторонам Ярцефф и Мэтхен, нацепив новенькие, ультразвуковые приборы ночного видения. Один был заляпан кровью и мозгами, когда крупнокалиберная пуля прошила шлем. Но после дневной мясорубки с сотнями погибших… Ещё четверо мутантов тряслись в железном чреве старинного танка.
Мутанты-танкисты… Скажи такое кто-то полгода назад, Мэтхен хохотал бы до упаду.
Мэтхен помнил, каких усилий стоило капитану отобрать толковых парней, а потом научить их хотя бы элементарному. Двигаться на машине, поворачивать, стрелять из пушки и пулемётов. За полгода они отточили навыки (спалив уйму горючего из запасников Петровича), да и расстрелять пришлось немало патронов и снарядов. Любопытно, как этого не заметили ни спутники слежения, ни разведывательные беспилотники? Наверное, знакомый с высокими технологиями Ярцефф всё же что-то придумал. К началу вторжения у посельчан имелся неплохой танковый экипаж. Не имелось только замены, да и какой смысл, если сам танк — один?
Единственная проблема — кресла внутри машины делались под людей, а не под мутантов. Пришлось наложить на сидения всякой ветоши да прикрепить её найденной
Хорошо хоть, в головах у пареньков были нормальные мозги, могло бы и их не оказаться. Когда завод остался позади, Ярцефф скомандовал остановку. Мотор заглушили, в наступившей тишине отчётливо прозвучал голос командира.
Ярцефф не блистал ораторским искусством. Он обрисовал задачу скупо, но точно. Отвлечь на себя врага, заставить поверить, что прорыв — именно здесь, и стянуть к месту «прорыва» силы из города и от завода. По возможности нанести противнику большие потери. И пока все беспилотники и вертолёты будут стянуты против группы Ярцеффа, остальные под командой Петровича пойдут на прорыв в противоположном направлении. А потом… Потом предстояло самое сложное: вернуться живыми, потому что танк и экипаж заменить нечем.
— И всё время помните, — напоследок произнёс он. — Мы — лучшие. Мы можем сделать то, что никому больше — не под силу. Именно поэтому мы — здесь, и я — с вами. А теперь — вперёд!
Скользят по голой, как лысина, равнине лучи прожекторов, и их свет, отражаясь от слизи, искрится и сверкает, будто рассыпается серебряная пудра. Ещё посвистывает ветер в проводах, проходящих по территории собранного из готовых модулей военного городка. И порой, так же лениво и сонно, раздаётся перекличка часовых. Сами часовые считают это излишним: мутанты надёжно заперты в руинах завода, наверняка понесли потери, потратили боеприпасы. Им не до прорыва. Да и куда прорываться-то? В поле, под разящие удары с воздуха? В болота, где ни еды, ни нормальной земли, а пить воду смертельно опасно? Значит, нет у них выхода, кроме как держаться на заводе до последнего. Ничего, завтра новую установку пси-генератора привезут, и не одну. Вот тогда и полезут изо всех щелей. Тогда и накроем их с вертолётов и гравилётов — без забот и хлопот. Хорошо бы каким-нибудь веселящим газом угостить, то-то бы они оскалились в последний раз! Но увы — химическое оружие использовать правительство запретило. Гуманисты хреновы!
Соответственно, и часовые на наблюдательных пунктах не оглядывают округу в прицелы пулемётов, а лениво покуривают на постах. Один вообще подпирает стену, небось дрыхнет.
Выключив прибор ночного видения, Ярцефф не выдержал, хихикнул: интересно, на весь этот балаган отделения «хунвейбинов» бы хватило? Или потребовался бы взвод? А это что за вооружённая компания, нарочито громко переговаривающаяся, то и дела ржущая и меняющаяся фляжками? Да это же разводящие. Сейчас караулы менять будут! Значит, надо подождать ещё полчасика, пока новые часовые попривыкнут к «свежему» воздуху, начнут клевать носом и утратят бдительность. И вот тогда…
План Ярцеффа был прост, как мычание: о строительстве военного городка в развалинах Гедеоновки рассказал ещё Петрович, утром слетавший на разведку. Тогда строительство опорной базы только начиналось, а теперь военный городок готов. Нехитрое дело: грузовым гравипланом (хватит одного, хоть и класса «А») доставляются модули из лёгкого и прочного металлопластика, на месте из них монтируются здания и сооружения. Для этого есть специальный малотоннажный кран, но можно и вручную: самые тяжёлые модули весят семьдесят-восемьдесят килограмм. Следом ставятся полевые биотуалеты, собираются из готовых частей проводка и освещение, ещё несколько модулей — кухня, душ, электрогенератор, устанавливается ограда из колючей проволоки. Завозятся вода, пищевые концентраты, оборудование для полевого госпиталя…