Обреченный быть зверем
Шрифт:
— Юля? — удивленно спросил ее Роман, не привыкший, что она его боится. — Я ничего не сделал Алине, клянусь! — выдохнул он удивленно.
— Не приближайся ко мне! — сказала Юля испуганно, но твердо, отступая от него все дальше. Роман замер, озадаченно смотря на девушку.
— Почему ты решила, что я что-то сделал ей? — спросил он, пытаясь судорожно понять и решить, что же делать с ней теперь, если она все же узнала больше, чем следовало. Да еще стала его бояться. Ни один до сегодняшнего дня человек никогда не был посвящен в их тайну. А те, кто узнавал, неожиданно пропадали. Правда, это были методы, которые практиковались до него.
— У нее был раны
Роман же смотрел на девушку, уже почти приняв решение, что она знает слишком много, а значит нужно что-то придумать для нее, а увольнять никак нельзя. Метод предков как физическое уничтожение он не принимал.
Юля нервно сглотнула под его пристальным взглядом, пытаясь найти способ спасти свою жизнь, видя в его глазах только то, что решается ее судьба.
— Юля, — сказал Роман, опять медленно подходя к ней и сделав как можно более доброе и спокойное лицо, на какое был способен в своем теперешнем состоянии. — Все хорошо. Я даю слово, что ничего плохого не делал Алине! Поверь мне!
— Я тебе не верю!!! — почти истерично закричала Юля, снова опасливо и неловко отступая или отпрыгивая от него подальше, и только оказавшись в метре от Романа, остановилась и хоть немного начала успокаиваться, видя, что он тоже не двигается дальше. — Стой на месте! — приказала она.
Роман послушно остановился.
Вдруг Юля как-то странно оцепенела, ее взгляд остекленел, и мужчина ясно услышал, как часто девушка дышит, приписывая это испугу. Но вдруг он увидел, как меняют цвет ее глаза, как она внезапно начала судорожно распахивать и пытаться скинуть халат, а затем застыла, почти сразу, начиная всем телом выгибаться назад, как эпилептик во время приступа.
— Больно! — вдруг выдохнула девушка с мучительным страдальческим стоном.
— Твою мать! — только и успел пробормотать, обалдев Роман, подхватывая ее уже в падении, еле успев, чтобы она не упала и не поранилась.
Он как мог крепко держал Юлю, а девушка билась в судорогах в его объятиях. Роман отчетливо видел все очевидные признаки: она хрипела и стонала, но неумолимо превращалась. Он только и мог, что ошарашенно смотреть на все это, ничего не понимая. И только одна мысль теперь начала поглощала его все сильнее — он нашел спутницу, как бы странно это не получилось. И его сила в этот момент все сильнее кипела внутри от неумолимого желания соединиться с парой, радуясь и предвкушая это.
Глава 31
Юля медленно открывала глаза, и ее взгляд сразу уперся в деревянный потолок домика. В этот же момент девушка поняла, что лежит на спине в кровати, ей тепло и удобно, а в теле было странное ощущение: одновременно приятного томления, но разум хранил остаток воспоминаний о боли. Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, что случилось, но память упрямо выдавала пустоту. Оказывается, последним воспоминанием Юли было то, как она сидит на кровати, потом вернулся Роман, дал ей распоряжение организовать возвращение в Москву, а потом она вскочила, боясь своего начальника, но тут у нее закружилась голова. А потом все было как в тумане.
«Что со мной? Что случилось?!?» — судорожно думала Юля и не могла дать себе ответ на этот вопрос.
Она смутно смогла припомнить только то, как ей было очень жарко, потом ее сердце вдруг забилось как бешеное, словно в лихорадке, а затем ее накрыла боль. Страшная нестерпимая боль. А дальше полный абсолютный провал.
«Я ничего не помню!», — побледнев, поняла девушка, резко выдохнув.
Тут же Юля стала судорожно вытаскивать из-под одеяла руки и немного распахнулась, чтобы проверить, цела ли она. Девушка, еле дыша, осматривала себя, потому что больше всего ее интересовали сейчас раны на теле. Она, затаив дыхание и глухо бьющимся сердцем, смотрела на свои руки и грудь, боясь увидеть, что все переломано, что она вся изранена, хотя не понимала, как и почему так могло случиться. Именно ощущение боли, которую испытала и помнила, давало ей всепоглощающий повод и страх этого. Пока Юля исследовала себя, то, к своему облегчению, не увидела ничего даже похожего, ни одной даже мало-мальской царапины, постепенно при этом осознавая, что совершенно обнажена.
— Слава Богу! — выдохнула она, успокаиваясь, что хотя бы цела, но озадаченная своей наготой.
И тут она испуганно замерла, потому что поняла, что рядом в кровати есть кто-то еще. Юля резко выдохнула, не смея от шока даже вздохнуть, потому что допускать не хотела ту мысль, которая сразу пришла ей в голову. Она слишком хорошо помнила, что он вернулся, и как боялась Романа, опасаясь, что он садист, а еще что невозможно понять, что он хочет от нее. Мысли стали мелькать в ее голове, от чего девушка оцепенело лежала, пытаясь разобраться в том, что же с ней на самом деле случилось. Как так произошло, что она лежит обнаженная в кровати рядом с Романом?
«Кто же еще может здесь быть?!» — думала она ошалело, пытаясь вспомнить хоть что-то. — «Когда я пришла вчера, то тут стоял чай на столе. Я его выпила. Видимо, в нем было что-то добавлено, от этого мне стало плохо. И Алина, наверняка, его выпила, а потом упала в обморок, у нее еще были царапины. Или сначала царапины а потом обморок?!? — задавалась она вопросами, который был один хуже другого. — «Но что было именно со мной потом?!», — выдохнула она, вдруг понимая, что на нее накатывает паника. Все было намного хуже, чем Юля даже могла себе представить. Тут же в ее голове стали как головоломка складываться факты: ее состояние, обморок Алины, царапины на спине той, и вот теперь она лежит обнаженная и ничего не помнит. Она испугалась, что произошло что-то ужасное. Что это такой вариант отдыха у богатого Романа, тот самый его скелет в шкафу, который так хотела раскопать и вот, доигралась. Что он привозит девушек на эту свою усадьбу, опаивает и потом принуждать к сексу. А они не могли потом ничего вспомнить, а потому никто и не знает об этом. А все потому, что у него садистские наклонности или он просто извращенец. Хотя отсутствие царапин на ее собственном теле все же подспудно опровергали последнее.
Юля непроизвольно сжалась и стала чаще дышать, боясь посмотреть рядом с собой, чтобы лишь убедиться в том, что там именно Роман. Придя ко всем этим выводам, она даже не сразу нашла в себе силы повернуть голову и резко выдохнула, действительно увидев мирно спящего Романа, закинувшего одну руку к голове, а вторая лежала на его обнаженной грудной клетке. Одеяло накрывало его, начиная только с пояса и ниже, а лицо было спокойным и даже вроде как счастливым.
«Может я упала в обморок как Алина, а он остался, потому что это его домик? И ничего не было?», — пыталась Юля успокоить себя о том, как он оказался рядом с ней, тем более на кровати, затаив дыхание и разглядывая его, не веря своим глазам. — «Но он же отнес невесту в другое место и вернулся? А у меня есть комната», — тут же одернула себя Юля, понимая, что даже с натяжкой это не объясняет его нахождения с ней в одной кровати.