Обреченный рыцарь
Шрифт:
– Давай, брат! – крикнул он бородачу. – Навались!
И сам первым начал колоть и рубить мерзкую плоть, отплевывающуюся все той же зеленоватой жижей. Гавейн присоединился к нему, облюбовав для себя толстую шею рептилии.
– И-эх! – крякал, вкладывая в каждый очередной удар всю свою силу.
Зверюга ревела и дергалась, била могучими лапами по воздуху, силясь дотянуться до обидчиков. Однако постепенно сопротивление ее становилось все более вялым. Видно, удары странствующих
Вот наконец огромное тело сотряслось в жуткой агонии и… замерло, словно колода. Не доверяя образине, Гавейн с Парсифалем еще по инерции сделали пару уколов и ударов. Особенно распалился бородач, вошедший в настоящий раж. Он махал и махал мечом до тех пор, пока напарник не обхватил его руками, сковав движения крепыша. Тот пару раз дернулся, но юноша, несмотря на деликатную наружность, был достаточно силен.
– Все, хватит, хватит! Ты уже отрубил ей башку!
– Да?! – не поверил Гавейн.
Перси оказался прав. Большущая голова крокодилы с разинутой пастью и вывалившимся языком была отделена от туши и откатилась в сторону.
– Ух! Елы-палы!
Бородач вытер обильный пот, оросивший лоб и шею.
– Что ж это было-то? – воззрился на красавчика.
– А Хонсу его ведает, – огрызнулся блондин, тоже порядком упревший. – Знаю одно. Пора сматываться, пока эти парни не пришли в себя.
Кивнул в сторону посетителей трактира. Некоторые из них уже начали подавать признаки жизни.
Гавейн не мог не признать правоту соратника. И впрямь следовало мазать пятки жиром. Лишняя шумиха им не нужна.
Эх, вздохнул он. То ли дело в прежние времена. Уж они-то постарались бы, чтоб этот подвиг не остался незамеченным скальдами. Особенно Перси, любивший слушать ярмарочные небылицы о своих похождениях.
Подхватив пожитки (причем хозяйственный Гавейн не преминул сунуть в узлы с вещами и пару плохо лежавших караваев хлеба, окорок и полголовки сыру), рыцари метнулись вон.
На пороге Парсифаль оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на поле битвы. И едва не споткнулся о порог.
– Что за дерьмо?! – выругался юноша.
– Чего стал столбом, олух?! – дернул его за плечо здоровяк и тоже невольно глянул в зал. – Твою мать!! А где же ОНА?!
На том месте, где еще мгновение назад лежало поверженное чудовище, сиротливо валялось… осиновое полено.
– Вот и я о том же… – пожал плечами Парсифаль, выходя из разгромленного увеселительного заведения на улицу.
Не успели они отъехать и полмили, как услышали за спиной спорый топот. Гавейн порывисто обернулся, машинально хватаясь за меч.
Преследователь (если он действительно гнался за рыцарями) был один.
Здоровяк прищурился и с ухмылкой снял руку с оружия. Опасаться такого?..
Это был парень, на вид чуть моложе Перси и такой же смазливый. Только не белокурый, а шатен. Открытое лицо светилось тем восторженным удивлением, какое еще не умеют скрывать едва-едва входящие в пору мужественности отроки.
– Стой! – резко велел юноше блондин.
Крепыш удивленно вздел брови. И какая муха укусила красавчика? Ужели признал в одиноком путнике достойного соперника?
Молодой человек повиновался приказу.
Эге, а конь-то у него недурен, прикинул Гавейн. Такому впору и на патрицианских конюшнях обитать. Как видно, парень не так прост. Хотя по одежде не скажешь. Широкополый балахон с капюшоном, похожий на те, которые носят христианские монахи. Только цветом не черный и не коричневый, а зеленый.
– Тебе чего надобно? – насупился Парсифаль.
– Хочу поклониться вам, люди добрые, за то, что спасли меня и остальных добрых людей от медведя!
Воины переглянулись. О каком медведе идет речь?
– Ты часом не путаешь, дитя мое? – с пренебреженьем вопросил блондин.
«О дитем назвал. Точно, нервничает».
– Так все видели, – развел руками отрок. – Громаднейший медведь в три человечьих роста!
– И ты видел, как мы… его… этого медведя… завалили? – путаясь в словах, а больше в мыслях, поинтересовался Гавейн.
– Ну да! – И вновь добавил: – Все видели.
Пока рыцари размышляли над его словами, юноша шажок за шажком приблизился к ним и вдруг, перейдя на шепот, молвил:
– Только не медведь это был…
– Уф! – с облегчением выдохнул бородач. – Слава богу! А то я уж думал, что мне померещилось…
– Не медведь, – повторил шатен. – А навь, морок.
– Чего-о? – вытянулось лицо у Перси. – Какая еще навь?
– Ой, – отмахнулся паренек, – долго объяснять, дяденька. Потом как-нибудь. Позвольте-ка лучше полюбопытствовать, куда путь держите?
– А твое какое дело? – гаркнул на нахала Гавейн. – Едем куда хотим, и все дела!
– Может, и есть у меня к вам дело, – загадочно блеснул глазами путник. – И сдается мне, что оно вам придется по душе.
– Говори.
– Не желаете ль отправиться вместе со мною в Куявию? – вкрадчивым голосом предложил юноша. – Князю Велимиру как раз нужны мастера управляться с навьей силой, которая в последнее время стала у нас зело пошаливать. Он будет рад принять столь славных богатырей…
Куявия?! Хм-хм…