Обретая крылья
Шрифт:
— Да, босс!
В очередной раз убеждаюсь в бездушности этой скотины! Из короткого разговора понимаю, что он еще и живодер хренов, устраивающий собачьи бои. Если выживу, да выкарабкаюсь из данного пекла — обещаю, добьюсь прилюдной казни чокнутого, больного на голову психа! С манией заработка на жестокости, боли, страданиях.
— А с этой тёлкой поаккуратней! Предупреди всех, чтобы даже не смотрели в ёё сторону. Она обещана Завиру!
— Ого! Сэру Завиру!? — охранник, кажется, «подофигел».
— Дааа, увидел малышку на моей днюхе. Вот тогда
Ну что мне жалко, что ли? Для доброго друга ничегошеньки не жалко!
Правда пришлось немножко повозиться да концертик нехилый забацать, чтобы кралю выманить. Таким образом, как бонус к деньжатам, получил еще и бесценное представление, которым вдоволь насладился. Люблю лакомиться чужими эмоциями гнева, страдания, боли, отчаянья…
Ахххххх! Просто слов нет!
Тв*ри! забыли похоже, что они тут не одни, раз позволили распоряжаться чужой судьбой в присутствии жертвы!
Если выживу! Клянусь… Собственными руками кастрирую любого из этой полоумной шайки, кто посмеет хоть пальцем тронуть!
— Слышишь, куколка! О тебе базарим! — теперь Сэм обращается ко мне, — Будь паинькой, или я могу повторить все, то что случилось семь лет назад!
После очередной мерзкой угрозы, последовал злорадный смешок, от которого моей душе захотелось просто исчезнуть. Причем навсегда. И больше никогда не возрождаться.
Затем стало очень тихо. Наверно вошли в здание. По глухому стуку каблуков о бетонную поверхность, я поняла, что мы спускаемся по лестнице. А по запаху сырости — предположила, что находимся в подвале. Разумеется, где же еще обычно можно держать рабынь для продажи или интимных утех? В каком-нибудь Богом забытом домишке, надёжно замаскированном в лесной глуши.
В этот отвратный момент невольно вспоминаю некоторые ужасные фильмы про маньяков, отказываясь верить в происходящее! Подумать только! Еще сегодня утром я радовалась жизни, как никогда ранее, надеясь на счастливое будущее, а в настоящий момент — просто умереть мечтаю. Сама бы себя убила наушниками, которыми мне руки связали, или на ходу из машины бы выпрыгнула… если бы не одно но!
Малыш…
— Эй, дяденька… Умоляю, помогите мне! Прошуууу. Спасите! Дело в том, что я в положении. Пожалуйста… Обещаю, отдам вам всё, что пожелаете. Мой жених очень богат.
— Тише! Замолчи… Не могу я! Работа такая, понимаешь! — шипит бугай, но в его голосе чувствуется капелька жалости, — Сэм меня в мясорубке перекрутит, псам на котлеты, за любое непослушание! Тем более за тебя!
— Но я беременна! Неужели вы настолько бездушный? — начинаю всхлипывать и дрожать от отчаяния.
— Прости. Мне запрошено разговаривать с товаром. К тому же, не привык верить на слово!
Скотина! Что б ты мучился от своих свершенных грехов вечность вечную! А твой
''Товаром'' — эта беспощадная фраза больно ударила в самое сердце.
* * *
Жалкие попытки выклянчить помощь прерываются противным лязгом металлической дверцы. Моё беспомощное тело без особой нежности кладут на что-то колючее и довольно-таки холодное. Слышу, тот же противный лязг, сопровождающийся клацаньем замка, а затем — слышу басистый голос бандюка:
— Можешь снять повязку.
Кое-как стягиваю вонючий мешок, в котором практически задохнулась от нехватки кислорода, и осматриваюсь, отказываясь верить тому, что вижу.
А вижу я большое тёмное помещение, обставленное какими-то ужасными клетками. В некоторых камерах с трудом наблюдаю человеческие силуэты, но пока не могу рассмотреть и понять, что вообще нах*р тут происходит из-за слабого освещения. Одно маленькое окошко — служит единым источником света в данном карцере смерти, а в самом подвале жутко холодно и жутко воняет. Если бы на мне не было верхней одежды — со временем превратилась бы в ледяную статую.
О Господи! Либо я в аду… либо в тюрьме строгого режима.
Пытаюсь внимательней оценить обстановку, взглядом выискивая хоть малейшую зацепку для побега, или какую-нибудь вещь, которую можно использовать для самообороны. Кроме грязного одеяла, ржавого ведра, соломы, на которой сижу — больше ничего не вижу.
— Эй… Ты что новенькая? — неожиданно слышу тихий женский голосок, раздавшийся откуда-то из тьмы.
— Эмм, наверно! — отвечаю, а сама руками впиваюсь в железные палки персональной клетки, которые трясу со всей силы, мечтая проломить решётку, надеясь, что эта клетка такая же ржавая, как и ведро, предназначенное для ''испражнений'', - А ты кто?
— Я Кристина! Нас тут четверо… было. Мэгги, Эллис и Мия еще. Мию забрали несколько часов назад.
— Забрали? Куда.
— Её продали. На одну ночь…
— Заразааа! В этот раз мерзавец Сэм просто превзошёл самого себя?
Видать не до оценила эту ублюдину со всех ракурсов! Подумать только… Выходит, помимо собачьих боёв, съемок гадкой порнухи, сукин сын ещё и девушками торгует?
— Да. Некоторых на одну ночь продаёт. А некоторых — навсегда.
— С*ка гнилая! Выродок бездушный! Ненавижу! Ненавижу! — кричу, рыдаю, решётку отчаянно пробить пытаюсь.
— Успокойся. От сюда не выбраться. Мы обречены… — в разговор встревает другая неизвестная девушка.
— И как вы сюда попали? — спрашиваю, пытаясь не поддаваться панике заранее.
— Нас с Мегги пригласили на вечеринку в честь Дня Рождения мудака, а
Эллис — пришла добровольно. Она денег должна нашему убл*дку. Гад подсадил бедную девочку на наркоту, в долг разумеется, теперь вот имеет с неё по полной. Кстати! Похоже Эллис ещё не пришла в сознание… Молчит. Вчера ей прилично досталось. До сих пор в отключке.