Обрыв желаний
Шрифт:
Полина распаковала чемодан, кое-как разложила вещи, заставила полку под зеркалом баллончиками, флакончиками, пузырьками. Возраст не волк, но приходится от него прятаться – за слоем косметики, который с каждым прожитым годом будет становиться все толще.
Разместилась, распаковалась, расфасовалась, села на кровать и застыла как статуя. В душ надо идти, а усталость, будто камень в ногах, не дает подняться. Душ принять, накраситься, надеть новый пляжный сарафан – и к морю. Но это нужно двигаться, шевелиться, когда так хочется прилечь. А разве ей кто-то запрещает зарыться головой в подушку?
Полина иронично усмехнулась. Да, сейчас она свободный человек – от всех и даже
И все же усилие она сделала, заставила себя подняться с кровати. Нужно было идти в душ, а ее понесло на балкон.
Номер урезанный, зато балкон полноценный, два кресла там и сушилка для белья. Правда, вид на море открывался с другой стороны здания. Если с общего балкона она могла видеть хотя бы тонкую полоску моря, то здесь ничего, кроме гор. В обзор попадал и белеющий над морем каменистый утес, нужно было всего лишь повернуть голову влево. В этой же стороне находился и балкон соседнего номера – однокомнатного люкса.
Перегородка между лоджиями едва достигала уровня плеча, и Полина смогла увидеть самого соседа. Мужчина выходил на балкон пружинистой походкой энергичного человека. Немолодой, наверняка за сорок, но свежий, стройный, подтянутый. Правильные черты лица, высокий лоб, прямой тонкий нос, небольшой шрам на виске удлинял и без того роскошную правую бровь. В черных волосах едва заметно проблескивала благородно-серебряная седина. В глазах спокойствие и мудрость видавшего виды человека, только вот с Полиной мужчина повел себя не очень умно. Скользнул по ней оценивающим взглядом, но в лице не изменился. Не понравилась она ему, но вид сделал, будто вовсе не увидел ее. И пальцем крутнул перед носом: забыл что-то в номере, вспомнил, нужно вернуться. Обращался он при этом исключительно к самому себе, ведь Полина для него не существовала.
Сосед скрылся в номере, и она сконфуженно поджала губы. Ну да, вид у нее неважный, замотанный, растрепанный, но зачем же так явно выражать свое пренебрежение?
Мужчина мог появиться снова, и Полина сделала вид, будто смотрит на скальный утес. И заставила себя улыбнуться, представив, как прыгает с него в бездну. Никогда. Никогда она не наложит на себя руки ради мужчины. Даже если вдруг потеряет голову от любви. Это просто смешно. И преступно, когда в жизни есть ребенок.
Но все же она прыгнула. С пляжного пирса. В море. Ради себя. Полина не стала принимать душ и краситься, а сразу же отправилась на пляж. И с ходу в море, с головой. Волосы от корней до кончиков намочила, зато встряхнулась изнутри. И кровь повеселела, получив пусть и крохотную, но все же бодрящую порцию адреналина.
Море показалось холодным, но у Полины все равно возникло чувство, будто она попала в объятия жаркого лета. Под водой весело забулькало, привет от Нептуна, а когда она вынырнула, в ушах зазвенел звонкий детский смех – под аккомпанемент мужских и женских голосов. Полина не удержалась и поздравила себя. Отпуск начался еще на прошлой неделе, но активировала она его только сейчас. И почувствовала себя юной девушкой, веселой и беззаботной. Вспомнила, как отдыхала на море с Юрой, ей тогда было всего девятнадцать лет, они резвились, как дети, сигая в море с такого же пирса.
У Юры уже другая, законная семья, он и повзрослел, и располнел, а она все такая же
Полина и не заметила, как снова оказалась на пирсе, на этот раз она прыгнула в воду не «солдатиком», а «ласточкой». В следующий заход усложнила себе задачу и разогналась для прыжка.
Это была самая настоящая омолаживающая процедура, в следующий раз, разгоняясь, Полина чувствовала себя двенадцатилетней девочкой, может, потому и забыла об осторожности. Поскользнулась, потеряла скорость, направление и шлепнулась в воду возле самого пирса, больно стукнувшись ногой. А шлепнулась рядом с мужчиной, который чинно, расслабленным брасом подгребал к лестнице с поручнями.
Она обрызгала мужчину с головы до ног, а он уже немолодой, голова седая, на лбу глубокая морщина. Но взгляд бодрый, не мухоморный. Он благодушно улыбнулся, глядя на Полину глазом, в который не попали брызги.
– Извините!
Полина вернулась в привычный образ умудренной возрастом женщины, примерной матери двоих детей, и ей стало стыдно за свое поведение. И боль в ноге она восприняла как наказание за свою глупость.
– Да ничего.
Но боль эта пугала. Вдруг там кровь из раны хлещет или кость сломана. Полина подняла ногу, высунула ступню из воды, но увидела только небольшую ссадину. А мужчина вообще ничего не заметил, потому как потерял к Полине всякий интерес. И, продолжив путь, подплыл к лестнице.
Он и сам не заинтересовал Полину как мужчина. Грубые черты лица, толстые щеки, глубокие носогубные складки, тяжелый подбородок, небольшое пигментное пятно на виске – признак надвигающейся старости. И седина у него с оттенком желтизны. Но все же обида надавила на грудь. Если даже такой мужчина не придал ей значения, то нужно проститься с шансами на женский успех в курортной жизни.
Полина вздохнула, глядя на мужчину, который поднимался по лестнице, подтягиваясь на сильных руках. И лишний вес в нем чувствовался, и живот приходилось втягивать, но не толстый, не мягкотелый. Но ей-то какое до этого дело? Она ему не нужна, а он ей и подавно. Пусть катится к своей жене…
Полина кивнула, разговаривая сама с собой. И у этого дяденьки могла быть жена, и у соседа, а мужчины не все сволочи. Но хватало и таких, которые стреляли взглядами в женщин, даже когда вторая половина грелась под боком. По пути к своему шезлонгу Полина столкнулась с двумя такими женатыми стрельцами. Не очень приятно было ловить на себе потные мужские взгляды, но настроение от этого, как ни странно, приподнялось. Жаль только, разболелась нога.
В пляжный медпункт Полина обращаться не стала, немного повялилась под солнцем с закрытыми глазами и, когда боль стихла, отправилась в номер. Привести себя в порядок – снять усталость, нанести макияж, и на ужин в лучшем виде. И совсем не важно, клюнет на нее кто-то или нет, главное, почувствовать себя женщиной.
Полина прихорашивалась долго и тщательно, навела, что называется, красоту, принарядилась, но, увы, из всего это вышел пшик.
Не успела она выйти из своего номера, как из соседнего появился отталкивающей внешности мужчина с красным от солнца и пива лицом. А если точней, от пива на солнце. Пивной перегар ни с чем не перепутаешь. Куда сложней отличить платину от хорошего серебра, именно поэтому Полина не взялась бы сказать, из чего сделана цепочка на его толстой шее.
Сначала он смерил Полину придирчивым взглядом, недовольно цокнув при этом языком, затем движением руки показал на открытую дверь у себя за спиной: