Общая психопаталогия
Шрифт:
Итак, можно сказать, что характерология полна противоречий — так же, как и понимающая психология в целом. Утверждая качественную определенность, она действует как знание; проясняя возможности, она апеллирует к свободе.
(в) Доступная пониманию личность и непонятное
Познавая то, что может быть понято, мы в конечном счете неизбежно упираемся в то, что недоступно пониманию. Совокупность понятных взаимосвязей в каждый данный момент коренится в непонятном. Рассматриваемое с внешней точки зрения, это непонятное есть реальность окружающего мира, «подступающая» к каждому отдельному индивиду и, начиная с момента рождения, определяющая ход его жизни — определяющая тем, что она дает или отнимает, требует или позволяет. Рассматриваемое изнутри, непонятное есть, с одной стороны, биологически данная конституция (совокупность врожденных качеств, Anlage) и, с другой стороны, свобода человека
1. Психологически понятные взаимосвязи, инстинктивные влечения, эмоциональные движения, реакции, действия, цели и идеалы всегда мыслятся во взаимодействии с изначально заданной конституцией (Anlage), которая проявляет себя в этих актуальных, осознаваемых событиях психической жизни и во внешних формах их выражения. Эту конституцию мы также называем «личностью» — имея в виду внесознательную диспозицию, лежащую в основе совокупности понятных взаимосвязей и указывая на то обстоятельство, что, хотя конституция личности полностью понятна во всех внешних проявлениях ее связей, она остается недоступной пониманию в своем действительном целостном бытии; как таковая, конституция может быть объяснена, например, исходя из законов наследственности.
2. Лежащий в основе личности фактор, который мы называем ее свободой, представляет собой не объект, а границу, по ту сторону которой никакое исследование невозможно. Одних людей мы можем считать «личностями», тогда как других — нет; но подобного рода утверждения носят не столько эмпирически-утвердительный, сколько философски-оценочный характер. Выражаясь таким образом, мы имеем в виду кажущееся присутствие (или отсутствие) в данном человеке некоторой экзистенциально значимой истины. На философском уровне это позволяет нам прояснить его возможности; но это ничего не дает нам в плане эмпирического познания реалий его психической жизни. Исходя из идеи экзистенции, мы можем конструировать идеалы, которые сразу же отбрасываются как философски ложные. Используя понятие «личность», мы, пожалуй, имеем в виду некий идеал высшего единства индивида при максимальном богатстве и изобилии частностей; индивид приближается к этому идеальному единству непрерывно по мере того, как он адаптируется к реальным обстоятельствам своей жизни. Непротиворечивое мышление и поведение, последовательность, надежность — все это суть атрибуты идеальной личности. Соответственно, личность может оцениваться с точки зрения ее способностей к последовательному мышлению, к непротиворечивым, последовательно мотивированным волевым актам, к артистизму в формировании стиля собственной жизни; мы говорим о различных типах идеальной личности — таких, как мудрец, святой, герой и т. п. Но в данном разделе мы будем использовать понятие «личность» в совершенно ином смысле.
Не только с философской точки зрения, но и в интересах научного исследования мы должны в полной мере осознать те пределы, которые существуют для любого исследователя в области человеческого. Конечно, нам никто ничего не запрещает; мы обязаны по возможности постичь все, что может быть постигнуто, подтверждено, выдвинуто в качестве проблемы и проанализировано. Но мы неизбежно потерпим поражение и собьемся с пути, если решим, что знаем слишком много или что нашему познанию доступно все (или хотя бы все фундаментальное). Дойдя до пределов, за которыми наука уже бессильна, исследователь должен знать, что теперь он вступает в область, где ему предстоит встретиться с другим человеком не как ученому, а как сотоварищу по общей судьбе. Человек как «экзистенция» — это нечто большее, нежели совокупность психологически понятных взаимосвязей или совокупность врожденных биологических качеств (Anlage).
Все предпринятые нами до сих пор попытки определить понятие «личность» или «характер» объединены некоторыми общими признаками. Личность (характер) — это всегда нечто незавершенное и указывающее на нечто иное. Объект понимающей психологии занимает промежуточное положение между всеми видами недоступного пониманию; но он проявляется вовне лишь благодаря действенности последнего. Соответственно, личность, которую мы стремимся понять, указывает, во-первых, на то непонятное, откуда она берет свое начало, то есть на конституцию и все типы биологических данностей; во вторую же очередь она указывает на то непонятное, которому постоянно меняющаяся личность служит в качестве инструмента, одновременно выступая в качестве его проявления, а именно — на экзистенцию, этот трансцендентный источник и вечную цель человека. В личности мы не усматриваем ничего окончательного, никакого завершенного в себе бытия. В эмпирической действительности личность иногда выступает как целостное множество доступных пониманию явлений; но даже в таких случаях в человеке обязательно остается нечто, пусть эмпирически крайне маловероятное, но тем не менее возможное. В любой момент свобода может проявить себя вновь и сообщить всей совокупности связей совершенно иной смысл. Понятая личность (характер) — это не то, что человек есть на самом деле, а всего лишь некоторое эмпирическое, незавершенное явление. Истинная сущность человека — это его экзистенция перед лицом трансценденции; ни та, ни другая в принципе не могут быть доступны научному исследованию. Экзистенция не может быть постигнута как личность (характер); но она проявляет себя в личностях, которые, как таковые, всегда остаются незавершенными.
§2. Методы характерологического анализа
Испокон веков анализ личности осуществляется психологами, гуманитариями, философами и психиатрами с использованием одних и тех же или сходных методов и понятий. Все эти разнообразные опыты характерологического исследования отличаются от биографических подходов к отдельным личностям тем, что они нацелены на обнаружение типического, допускающего формулировки в общих терминах. Биограф в меру своих возможностей стремится постичь конкретную личность; характерология до известной степени способна служить ему подспорьем. Задача характерологии — понять абстрактные типы (схемы, которые в отличие от конкретной личности отчетливо просматриваются во всех своих ответвлениях) и с их помощью по возможности упорядочить и перевести в понятийную форму весь широчайший спектр человеческих характеров.
Каждая личность бесконечна как в своей реальности, так и в своих возможностях. В каждый данный момент она представляет собой процесс формирования собственного исторического содержания через судьбу, призвание, выполняемые задачи, через реальное участие в духовном наследии. Таким образом, человек в своей конкретной целостности, будучи предметом исследования наук о духе (Geisteswissenschaften), не может быть познан ими во всей полноте. Наш понятийный психологический анализ может предоставить всего лишь относительно простые средства для приблизительной ориентации. Изложим его методы.
(а) Осознание возможностей словесного описания
Язык предоставляет богатейшие возможности для характеристики человеческой природы. Согласно подсчетам Клагеса, в немецком языке есть 4000 слов, обозначающих понятия из области психического и относящихся к различным аспектам личности; он, несомненно, прав, указывая, что бесконечно тонкие нюансы всех этих разнообразных терминов теряются при их обыденном употреблении и нуждаются в осознанном оживлении. Если психолог, занимающийся анализом психических механизмов, вынужден иметь дело с крайне бедным набором терминов, то в области характерологии проблема состоит скорее в обратном — ибо из существующего многообразия чрезвычайно сложно выбрать именно те слова, которые лучше других отражают по-настоящему фундаментальные отличительные признаки личности. Никакая всеобъемлющая, общезначимая система характерологии невозможна; но в наших силах, должным образом проработав имеющиеся в нашем распоряжении анализы, освоить язык поэтов и мыслителей и тем самым достичь определенной степени психологического постижения через непосредственное понимание. Только таким путем мы сможем прийти к более или менее точной формулировке понятого, что научит нас гибкости, осторожности и непредвзятости. Мы сможем осознать, что язык, действующий, по существу, бессистемно, тем не менее проникнут неисчерпаемым богатством систематизирующих возможностей. Как правило, язык незаметно, исподволь управляет любым психиатрическим описанием — независимо от того, насколько оно содержательно, — и пронизывает своими смыслами все аспекты ценностных суждений из области социологии, морали, эстетики, а также количественные оценки осуществления способностей; он определяет пути формирования понятий из области психологии экспрессии и физиогномики. Осознание функции языка равносильно постоянному напоминанию о бесконечности человеческой природы.
Искусство характерологического описания и анализа личности не поддается методологической разработке и не может быть развито путем обучения; оно зависит от степени владения языком и, следовательно, от духовных течений, реально существующих в каждый данный момент времени. Оно меняется вместе с общей системой ценностей и мышления и, в особенности, с многообразием возможных человеческих переживаний.
(б) Характерология и понимающая психология оперируют одним и тем же понятийным аппаратом
Можно утверждать, что любая понимающая психология есть характерология (исследование личности) — в той мере, в какой она занимается только связями, понятными в терминах человека в целом, и стремится к постижению неповторимой специфики отдельно взятого индивида.
Согласно фундаментальной схеме (преобладание которой обеспечивается, так сказать, автоматически, как нечто само собой разумеющееся), в качестве основы того, что доступно пониманию, выступают определенные постоянные «свойства» («Eigenschaften»). При этом личность (характер) рассматривается как сумма этих свойств или как психологически понятные связи между ними. Свойства составляют постоянную, длящуюся во времени основу. Отдельные установки мыслятся как производные сочетаний этих свойств; сочетания же находятся в состоянии беспрерывной, изменчивой игры. Избежать подобного способа языкового выражения трудно; но, будучи принят в качестве концептуальной основы для исследования личности, он уводит на ложный путь. Он отнимает у характера всякую подвижность и, что еще хуже, не дает представления о диалектике противоположностей, свойственной всему тому, что доступно психологическому пониманию.