Общая теория чистого снеха. Параметры
Шрифт:
– Малыш, ты не мог бы мне пососать?.. Вот... вот здесь...
– Любочка стояла перед его кроватью, задрав майку, в больше без ничего и растопыривала перед его фэйсом коленки и губки.
Малыш подложился выставленным изо рта языком под её залупленный в пальчиках клитор "на сон грядущий".
– Не полизать, а пососать!
– Любочка поправила его фэйс, сплющив пальцами губы его рта вокруг своей вздутой головки, и мечтательно закатила глаза: - Какой сегодня всё-таки чудесный вечер! Не правда ли?..
–
– Малыш вполне согласно скосил глаза в сторону послезакатного горизонта во всю ширь окна-стены номера.
– Ой, ещё раз так!..
– Любочка сжала дрогнувшими коленками ему плечи.
– Уу-умм... умму... у-ум..мууу!..
– Малыш поизображал немного корову и Любочка присела к нему на колени, кончая...
Он дождался, когда она унырнёт в свою постель и сообщил:
– Писать, вообще-то, хотелось ещё с позапрошлого пива! Пойду, отолью...
– И мне займи очередь...
– она потянулась за книжкой и дёрнула шнур ночника.
Сцалось криво - как конь по буруну. Малыш не попал в умывальник и теперь пытался ограничиться ванной, когда в дверь постучали...
– Уборка номера! Выметайтесь оттуда все нах!..
Любочка выдвинулась на защиту их жилой территории первою и по всему в том же своём толькомаечном наряде...
– Это чё тут уже убирать?!
– заслышал Малыш, стараясь уже навести оперативный порядок ф опоссанной ванной с помощью душа.
– Время - ночь на дворе! Дайте людям поспать!..
Из прихожей послышались звуки шуршашей борьбы и сосущихся поцелуев. Малыш приоткрыл дверь в прихожую и тут же захлопнул обратно: Любочка сосалась на пороге в проёме двери с немолодой уже, но довольно симпатичною горничной...
Конфликт был улажен и через пару минут стук раздался уже к нему в душ:
– Малыш, бля, пусти меня быстро-скорей - ссать хочу нимагу!..
Он щёлкнул щеколдою:
– Не хотела же только что...
– Девочка попалась оттяжная... Милашка просто, а не тряпошный сервис...
– Ты лесбиянка, да?
– решил Малыш уточнить.
– Отвернись!
– Любочка карабкалась раскоряченною пиздою на унитаз.
– С чего эт ты взял?! Просто она мне очень сильно понравилась... совершенно случайно...
Малыш чистил зубы, уставившись в отнюдь не зеркальную амальгаму кафеля - если попытаться подсмотреть за ней в настенное зеркало, то будет истерика на все полминуты, снова ещё один укус за ухо и обида до самого завтрака!..
– Люб, давай хоть разок поебёмся, а?
– пробулькал Малыш, когда согнувшись к струе раком ощутил её тёплую ладошку на яйцах.
– Я не могу так...
– вздохнула Любочка сзади.
– С незнакомым или малознакомым мужчиной... Почти сразу при встрече... Хватит того, что я живу с ним в одном номере - дома узнали бы, убили бы меня на все сто!..
И сжала ему посильней, жалостно-ласково...
Пришлось снова спать так. Хуй всю ночь стоял, как домкрат, подымая одеяло к неоновым сполохам света на потолке.
– А ты подрочи!
– посоветовала утром Любочка, когда они завтракали за столом перед разлётом по своим служебным делам, сидя чопорно-строго напротив друг друга.
– А то будет корень подламывать, говорят, от постоянного стояка на меня...
– Ну вот ещё!
– Малыш покраснел, укусив маринованный помидор на серебряной вилочке.
– Я не занимаюсь тебе онанизмом!..
– Со скольки лет?..
– Любочка почти искренне озаботилась.
– Ну и зря! А я сегодня вечером буду...
По вечерам Малышу её хватало и так: она то разгуливала по номеру в одних шпильках на босу ногу, то переодевалась, заставляя Малыша отворачиваться, даже если он при этом рыскал глазами по комиксам, то загорала в пристенном солярии. При этом она то и дело принимала самые экстравагантные позы, поминутно оказывалась на расстоянии вытянутого носа от Малыша или просила его "посмотреть, что у меня где-то там"... Малыш стоически выдерживал вид развёрнутой к нему и расставленной во все губы сраки, инспектировал спину Любочки на предмет случайной неородинки от загара и даже соглашался на "лёгкий массаж" в какой-нибудь экстренно обострившейся у неё эроген-области. Но просто терпеть это всё становилось трудней и трудней...
Этим вечером она приставила кресло почти что к его кровати, удобно расположилась в нём, разбросала голые коленки по подлокотникам и сообщила:
– Я подрочу на тебя, а ты как хочешь!.. Хочешь, поссы пойди...
Из одежды на ней были только три рубиновые пирсинг-серёжки, а сцать совсем не хотелось. Даже наоборот...
– Полижи мне, пожалуйста, между пальчиков!.. Это так эротично...
У плеча Малыша простиралась Любочкина стройно-неземная лодыжка. Он взял в ладонь её пятку и засунул язык между большим и следующим пальчиками...
– Ах..га... Ой, как мне хорошо!..
– сообщила Любочка полуотрешённо и громко; Малыш старался не косить глазами на стремительно обрабатываемую её ловкими тонкими фалангами раскрытую настежь пизду...
– Теперь кусни за мизинчик!.. Нет, ниже чуть-чуть... За подушечку... Ой-фввв!!!
Её от голени к коленке и выше в дрожь затрясло...
– Извини!..
– она стиснула в пальчиках свои длинные тонкие губки вагины, направляя струю ему на постель...
– Как безумно хорошо и смешно - я обкончалась в твои простыни!!.. Будешь спать теперь, будто нежно обоссанный!..
Малыш тоже бы посмеялся с удовольствием, но у него от вида её оргазма свело зубы и казалось начал потрескивать шов на трусах...
– Всё - я тоже!
– он не выдержал, вытащил хер и замотал им из стороны в сторону в кулаке.
– Таким шлангом только эльфиек пугать!
– Любочка рухнула от смеха к его ногам на коленки и осторожно приблизила лицо.
– Ты случайно не толкинист-ананист?!
Малыш чуть притормозил, наяривая уже вертикально и поднося к её самому носу своё оголённо-пикантнейшее амбре. Любочка скорчила свирепую рожицу, прикрыв чуть глаза и старательно внюхиваясь...