Общая теория доминант
Шрифт:
— Буду, — твердо ответил Берк, — всякий человек имеет право на самозащиту, это в конституции Евросоюза записано.
— А если убьешь? — опять спросила Аня, видимо сама мысль стрелять в человека внушала ей ужас.
— Если убью — значит убью, нападать не надо, — ответил Берк. Аня покачала головой:
— Это неправильно.
— Кто бы говорил, — возмутился Берк, — тебя почти все в классе пинают и ты только плачешь. А дала бы пару раз сдачи, глядишь и отстали бы.
— Я не могу, — печально и тихо ответила Аня, — я слабая, и потом их же много.
— Вот для тех кого много и изобретено оружие, — настойчиво ответил Берк, — не обязательно огнестрельное. Возьми в школу баллончик или электрошок. Скандал конечно будет большой, и родителей потом наверняка
— Ты что советуешь? — заступился за Аню Алеша, — они же ее потом подстерегут и изобьют все вместе.
— А мы на что? — спросил его Берк, и обратился к Алеку, — Алек, мы придем на подмогу если что?
Алек утвердительно кивнул головой, выражая свое согласие.
— Потом Ань, к тебе в последнее время лезли, ну после того как Лешка Эдика носом по партам протащил? — продолжал Берк.
— Нет, — ответила она, — даже девчонки цепляться перестали.
— Это потому, что они понимают, что дело придется иметь со мной и Лешкой.
Ладно замяли, но если кто полезет — ты говори. Мы в стороне стоять не будем, — Берк добродушно кивнул Ане, как бы подтверждая свое обещание. Алеша к этому времени вытащил проигрыватель, вставил в него диск, не включая настроил громкость и баланс звука и сказал:
— Все готово, послушай Берк, а мы можем туда взобраться? — и он показал на верх лифтовой шахты, самую высокую точку крыши, выше поднималась только антенна. Пристройка лифтовой шахты или как ее еще называли лифтовая будка, возвышалась над основной крышей метра на три. Это был небольшой, четыре на четыре метра квадрат, одной стороной стоящей параллельно стене дома и как бы продолжая ее.
— Конечно можем, — Берк спустился обратно на чердак и принес маленькую раскладную лесенку. Он разложил ее и приставил к стене лифтовой будки, но там осторожно надо, ограждения нет — с другой стороны словно в пропасть все обрывается. Там лучше не стоять, а сидеть. Так безопаснее.
Алеша схватил проигрыватель и полез с ним на крышу лифтовой шахты. Однако он мешал ему, и Берк видя это предложил:
— Слушай, дай мне пока свой «плеер». Заберись сначала сам, потом я его тебе подам. А то навернешься ненароком. Тут хоть высота небольшая, но все равно падать неприятно и что-нибудь сломать запросто можно.
Алеша послушался совета, и передав Берку проигрыватель ловко забрался на крышу. Лег на нее и протянул руку:
— Давай.
Берк поднялся на пару ступенек, подал ему проигрыватель и взобрался сам.
Потом влез Алек. Следующей осторожно начала подниматься Аня. Берк увидел что она боится, но пытается это скрыть.
— Давай руку. Лех, помоги, — негромко сказал он и они с Алешей буквально втащили Аню наверх. Берк отряхнул штаны и спросил Алешу:
— И что дальше?
Алеша стоял на крыше, выпрямившись, запрокинув голову вверх и смотрел на небо. Все невольно тоже посмотрели на закат. Они стояли лицом к заходящему солнцу, многоэтажных домов с этой стороны не построили, и казалось что они возвышаются над всем городом. Заходящее солнце было оранжевым и хоть довольно низко нависло над горизонтом, но все равно слепило глаза. А ветер иногда игриво шевелил им волосы. Все замерли, ощутив эту свободу, когда кажется, что весь мир принадлежит только тебе. И нет никаких преград для исполнения желаний. Алеша поставил перед собой проигрыватель, неслышно нажал кнопку воспроизведения и подойдя почти к самому краю отвел плечи назад и закрыл глаза. Начала играть музыка. Это был аккомпанемент к довольно известной песне американской группы «The Skyw». Звук Алеша сделал довольно громко и Берку это поначалу не понравилось, он не любил, когда музыка, что называется «била по ушам». И тут Алеша запел. Берк несколько раз слышал эту группу, и она была ему знакома, но сейчас он словно услышал совершенно другую песню. Берк почувствовал что улетает. Улетает на этих мощных волнах алешкиного голоса, он вдруг ясно почувствовал как у него вырастают крылья. Ощущение открытого неба, полета, абсолютной свободы нахлынуло на него и голова закружилась
— Ну как? — не выдержал Алеша, обернувшись к ним.
— Ну ни хрена себе энергетика, — с трудом проговорил Берк.
— Я никогда ничего подобного не чувствовала, — тихо сказала Аня.
— Блин, Леш, я чуть с крыши не прыгнул! — ошарашено заявил Алек.
— Вот именно, поэтому я не пою, — печально ответил Алеша, — это еще нормальная песня, кстати она мне больше всего нравится. А вот если начну петь что-то энергичное, так вообще драка начнется.
— Спой, — попросил Берк, — это интересно.
— Ты что? — замахал руками Алеша, — ты ведь сам все почувствовал. Ты что, и теперь мне не веришь?
— Верю, — ответил Берк, и подумав добавил, — ты прав ничего энергичного сейчас петь нельзя, мы на крыше находимся. Сорвется еще кто, ни дай бог. Но все равно спой еще, что-нибудь поспокойнее.
— И что поспокойнее? Про что? — спросил Алеша.
— Про любовь, — попросила Аня. Алеша секунду подумал, потом на маленьком дисплее проигрывателя выбрал нужный аккомпанемент и нажал кнопку воспроизведения. Он встал и как в первый раз распрямился и закрыл глаза. Эта песня тоже была на английском языке, но первые же мелодичные аккорды не оставили сомнения о ее содержании. Алеша снова запел. Но на этот раз мелодично, нежно, но так же сильно. Берк ту же вспомнил Китееву и Таню. В груди защемило от нежного трепетного чувства к ним. Он даже не мог разобраться к кому больше. Он захотел подарить им весь мир. Сделать счастливыми. Совершить что-то большое и великое. Берк от навалившегося чувства нежности и любви, впал в состояние эйфории и когда Алеша закончил петь, у Берка на глазах выступили слезы. Он отвернулся, но Алеша заметил это. Он устало опустился на теплую, нагретую солнцем крышу.
— Дим, что с тобой? — спросил он, кода песня закончилась и он повернулся к ребятам.
— Да, так, — отмахнулся Берк не поворачиваясь, — ностальгия.
— Алек, а ты что думаешь? Тебе понравилось? — спросил Алеша.
— Знаешь Леш, я ничего такого, в смысле любви раньше не чувствовал, но сейчас решил, я обязательно это почувствую, — ответил Алек, он был немного смущен.
— Аня, ты что молчишь? — обратился Алеша к Ане.
— Я тебе потом скажу. Можно? — робко произнесла она.
— Хорошо, потом, так потом, — согласился Алеша. И подогнув колени положил на них голову. Руки безвольно опустились на теплый битум.
— Леш, ты что-то бледный, — приглядевшись к нему заметил Берк, — что с тобой?
— Устал, — тихо и безразлично ответил Алеша, — это пение много энергии забирает, но и кайф дает мощный. К тому же расслабляет сильно.
— Может тебе помочь с крыши сойти, — встревожился Алек.
— Не надо, я сейчас посижу немного, в себя приду и поедем обратно. Это еще ничего. Вас сейчас немного, вот когда я на концерте пел, так чуть не упал в конце, настолько сил не было. Поэтому они меня чуть не разорвали, я даже убежать не мог, не то что сопротивляться. Вот по этой причине я и боюсь концертов, но в тоже время не могу не петь. Я пою редко, но мне это необходимо. Иначе словно душить что-то начинает, — стал рассказывать Алеша о своей проблеме.