Общая теория права. Том II
Шрифт:
Правоотношения имеют волевой характер [81] . Термин «волевой» понимается здесь иначе, чем при освещении регулируемых правом фактических отношений. Если применительно к предмету правового регулирования термин «волевой» означает, что регулируемые правом фактические отношения неразрывно связаны с волей и сознанием людей, и потому способны реагировать на правовое воздействие, то применительно к правовым отношениям это положение в соответствии с их надстроечной природой означает в первую очередь обусловленность правоотношений государственной волей, содержащейся в юридических нормах.
81
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 94.
Правоотношения
Однако связь правоотношений с индивидуальной волей нельзя абсолютизировать. Главным остается обусловленность правоотношений на базе реальных, фактических отношений государственной волей, выраженной в юридических нормах. Эта государственная воля и предопределяет помимо всего прочего формы и степень связи данных правоотношений с индивидуальной волей.
Если нормы права образуют основу правового регулирования, то правоотношения выступают в качестве главного средства, при помощи которого требования юридических норм претворяются в жизнь, воплощаются в поведении людей.
Правоотношения в МПР выполняют три основные функции. Правоотношения, во-первых, фиксируют круг лиц, на которых в тот или иной момент распространяется действие данных юридических норм; во-вторых, закрепляют конкретное поведение, которому должны или могут следовать лица; в-третьих, являются условием для возможного приведения в действие специальных юридических средств обеспечения субъективных прав и правовых обязанностей. Всем этим правоотношения качественно отличаются от «просто» связей и зависимостей, существующих в правовой надстройке [82] . Их, следовательно, нельзя рассматривать в виде простой разновидности всех связей и зависимостей, существующих в правовой системе. Перед нами — нечто принципиально специфическое, качественно особая связь, возникающая на основе юридических норм.
82
См., в частности: Назаров Б.Л. Социалистическое право в системе социальных связей; Орзих М.Ф. Личность и право. М., 1975, с. 73.
Таким образом, правоотношения в МПР могут быть охарактеризованы как средства перевода («переключения») юридических норм в плоскость индивидуализированных связей, т. е. в плоскость субъективных юридических прав и обязанностей для данных субъектов.
Сообразно этому если юридические нормы могут быть охарактеризованы в качестве моделей предписываемого (дозволяемого) поведения, то правоотношения представляют собой конкретную меру поведения для данных субъектов [83] .
83
По справедливому мнению С. Н. Братуся, «ошибочным представляется… определение правоотношения как индивидуализированного правила (нормы) поведения. Такую характеристику правоотношения можно принять лишь как метафору. Правоотношение есть конкретизация общего правила, важнейшее средство его реализации» (Сов. государство и право, 1979, № 7, с. 58).
С рассматриваемых позиций следует оценить получившее некоторое распространение мнение о том, что правоотношение является индивидуальной «моделью» поведения людей (Р.О. Халфина, Б.Л. Назаров, Ю.Г. Ткаченко). При таком подходе к правоотношению стирается его качественное отличие от юридических норм, функции того и другого сближаются, а специфическое назначение правоотношения в МПР ускользает из поля зрения. Это отчетливо прослеживается в целом интересном исследовании правоотношения, проделанном Ю.Г. Ткаченко, которая прямо характеризует правоотношение как «образец-мерку», сравнивает его с юридической нормой и в конечном итоге логично включает правоотношение вместе с нормой в основу механизма правового регулирования — средство моделирования поведения людей (см.: Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений, с. 96–97, 107, 123–124).
Правоотношения
Отсюда вытекает характеристика правоотношений как проводников и вторичнь(х носителей правовой энергии. Если юридические нормы в сложившейся правовой системе являются источником правовой энергии, то субъективные права и обязанности, рассматриваемые в единстве, выступают в качестве своего рода передатчиков этой энергии, ее воплощения в конкретных мерах поведения для данных субъектов.
Значение правоотношений как главных средств, обеспечивающих функционирование норм права, является всеобщим. Реализация всех юридических норм неизбежно проходит стадию правоотношения, т. е. субъективных юридических прав и обязанностей, находящихся в нераздельном единстве. Как правильно считает Ю.Г. Ткаченко, правоотношение — «обязательное средство в механизме правового регулирования, т. е. если этот механизм приводится в действие, то он не может миновать стадию правоотношения» [84] .
84
Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений, с. 123.
Вместе с тем следует учитывать многозвенность, многослойность правовых связей. На основе юридических норм первоначально складываются многообразные общие правовые связи, опосредствующие правосубъектность, гражданство, общие дозволения и запреты, конституционные права и обязанности, а затем на этой устойчивой базе возникают и функционируют разнообразные конкретные правоотношения (которые, в свою очередь, нередко образуют последовательную цепочку правовых связей).
Те «до» или «вне» общественные отношения, которые условно именуются реальными, фактическими, имеют для правоотношения с точки зрения генезиса отправное, исходное значение. С функциональной же стороны, т. е. с точки зрения функционирования права, и в особенности обратной связи между юридическими и фактическими явлениями, подход должен быть другой, учитывающий активную роль правовой формы.
Правда, для того чтобы наглядно проследить взаимосвязь между правоотношениями и реальными, фактическими отношениями, МПР и его звено — правовые связи необходимо рассматривать, так сказать, в чистом виде — в ракурсе лишь юридических явлений. Именно тогда неизбежен вывод о том, что правоотношение и отношение, которое регулируется юридическими нормами (оно и принадлежит к числу реальных, фактических) представляют собой различные социальные явления. В этом случае правоотношение-средство правового воздействия, а фактическое отношение — предмет регулирования, т. е. та область социальных явлений, на которую воздействует право.
Очевидна условность такого подхода. Здесь приходится отвлекаться от сложного переплетения социальных явлений. Ведь в действительности столь резкого водораздела между правовым и фактическим отношениями не существует [85] . В реальной жизни они едины и во многих случаях друг от друга неотделимы. Многие правоотношения, и прежде всего выражающие статическую функцию права (т. е. отношения пассивного типа — II.27.5), с момента своего возникновения и на протяжении всего своего существования нераздельны с фактическими отношениями (см. схему 20-А). Например, правовые отношения по авторству складываются сразу же, как только создан продукт духовного творчества (произведение науки, литературы, искусства). Авторские правоотношения немедленно после своего возникновения непрерывно осуществляются в поведении обязанных лиц (все третьи лица воздерживаются от нарушения прав автора).
85
Ю.К. Толстой, последовательно отстаивающий идею «чистых» правовых связей, в то же время пишет, что общественное отношение — предмет правового регулирования — возникает в такой «среде», в какой оно иначе как в форме правоотношения появиться не может. Правовая энергия, излучаемая нормой права, охватывает общественное отношение в тот самый момент, когда оно образуется (см.: Толстой Ю.К. Еще раз о правоотношении. — Правоведение, 1969, № 1, с. 33–34).