Общество потребления: мифы и реальность.

СОДЕРЖАНИЕ:

Вместо предисловия. В Патерсоне после Джона Рида

Потребление и потребительство

Кому в Америке жить хорошо

Философия «крысиных бегов»

Взгляд на литературу с Бруклинского моста

Пришествие солипсизма

Американский кентавр

Бизнес и совесть

Американский телециклоп

Сексландия

Иметь или быть?

Вместо

предисловия,

В Патерсоне после Джона Рида

Есть в американском штате Нью-Джерси город Патерсон. Внешне — типично американский город средних размеров. В то же время он выделяется из скучного ряда своей историей и претензиями.

Читатель может вспомнить очерки Джона Рида «Война в Патерсоне». Знаменитый американский журналист описывал в них забастовку 25 тысяч рабочих фабрик по производству шелка в этом городе в 1913 году. Бастующие требовали 8-часового рабочего дня и некоторого смягчения потогонной системы. Это было длительное и жестокое классовое сражение, оставшееся в памяти людей прежде всего благодаря таланту Джона Рида.

С тех пор мир ушел далеко вперед, и в самом Патерсоне введен-таки 8-часовой рабочий день для тех, конечно, у кого есть работа. Джон Рид, как известно, создал немного позднее знаменитую хронику Октябрьской революции — «Десять дней, которые потрясли мир». Новая Россия, становление которой наблюдал Джон Рид, стала могучей социалистической державой. Перемен— не перечислить. Посетим же сейчас Патерсон и посмотрим: а какие там произошли перемены за семь десятков лет?

Автор провел шесть лет в Нью-Йорке в качестве собственного корреспондента агентства печати «Новости». Увлекающий, возбуждающий, но и угнетающий Нью-Йорк порой осточертевал. Полчаса на автомобиле по Вестсайдской окружной дороге, мосту имени Джорджа Вашингтона и 80-й автостраде — и ты в притихшем Патерсоне у водопада; ты еще в рамках 25-мильного радиуса, где советский корреспондент может ездить без предварительного уведомления вашингтонских властей.

Знакомство лучше всего начать, поднявшись на гору Гаррет, где несколько лет городские власти ремонтировали развалившуюся смотровую площадку. Отсюда Патерсон виден во всей своей красе как на ладони. Город раскинулся в изящной излучине реки Пассаик. Видны многочисленные старые кирпичные корпуса заводов постройки конца прошлого века, уходящие к горизонту ряды трехэтажных деревянных домиков для рабочих, вдали — небольшая группа современных домов-новостроек этажей по пятнадцать. Город рассекают несколько автострад — он расположен на бойком пути из Нью-Йорка на запад. Есть и местная природная достопримечательность — водопад, похожий на уменьшенную копию Ниагарского, но достаточно впечатляющий, особенно зимой, когда туман над ним кипит сильнее.

Радиостанция Патерсона каждый час напоминает, что передает «чудесную музыку в любое время», и ее слушают многие в соседнем Нью-Йорке, особенно по автомобильным приемникам. Патерсон — город не просто известный, он уже задуман был как образцово-показательный индустриальный центр, с которого другие должны брать пример. Назван он в честь видного промышленника Уильяма Патерсона. Здесь возникли первые в стране заводы и фабрики, здесь поднималась в рост индустриальная Америка. Здесь Сэм Кольт наладил массовое производство своей модели револьвера. Он был борцом за равенство по-американски: кольт в руке — великий уравнитель. Здесь Джон Холланд создал первую работающую модель подводной лодки, успешно погрузившейся в Пассаик. Сейчас эта лодка украшает местный музей. Здесь сделали авиационный мотор, поставленный

на самолет, на котором Чарлз Линдберг совершил первый беспосадочный полет через Атлантический океан. Самолет этот, «Дух Сент-Луиса», украшает теперь музей аэронавтики и космоса в Вашингтоне. Одно время Патерсон выпускал 80 процентов всех паровозов в стране. Мало какой другой американский город таких размеров может похвастаться подобными достижениями.

Поэт Уильям Карлос Уильямс посвятил городу большую поэму в шести частях,— «Патерсон», а нынешний известный поэт Аллен Гинзберг — стихотворение «Патерсон». Оба — его жители. Оба видели в нем символ Америки, подобно тому, как в капле дождя садовник видит весь свой сад.

Только видели они зрелище не из приятных: развитие капитализма в Америке, дух стяжательства и потребительства, отрицающий все поэтические ценности.

Городские воротилы всегда рассматривали Патерсон как возможность «делать деньги». Его история — скучно-длинный ряд скандалов. Последний был связан со злоупотреблением деньгами, выделенными на помощь беднякам. Здесь сидит в городской тюрьме известный негритянский боксер чемпион Рубин Картер, обвиняемый в убийстве трех человек в местном баре. Многие видные американцы выступали за его освобождение, отмечая, что Рубин Картер невиновен и что налицо полицейская провокация.

Журналистка Кристофер Норвуд, проработавшая в Патерсоне несколько лет, свидетельствует, что фактически городом правит «режим, который с точки зрения политической теории просто не мог бы возникнуть в нормальных демократических условиях».

«Фактическое положение дел, — пишет Норвуд в книге «О Патерсоне: становление и падение американского города», — прямо противоположно тому, в чем стремятся убедить население политиканы или газеты. В конечном итоге люди живут буквально в аду, однако они не могут указать пальцем на причины. И они приходят к мысли, что жизнь вообще — ад» [1] .

Много в городе было перемен за прошедшие десятилетия. Появились универсамы и закусочные, улицы, как и полагается в Америке, заставлены автомобилями. Шелковых фабрик уже нет, но взамен появились другие, население города за семь десятилетий увеличилось со 130 тысяч до 150 тысяч жителей.

Раньше здесь сходились четыре железные дороги. Сейчас нет поезда даже в соседний Нью-Йорк, и вообще хило работает только одна товарная железнодорожная ветка. Но взамен вокруг — эстакады и петли автострад. А когда-то живой и бурлящий местный Бродвей теперь в большинстве кварталов заброшен.

Патерсон отражает путь развития других американских городов: центры их приходят в запустение, потому что зажиточные горожане выезжают в пригороды, а их место занимают бедняки, часто негры и пуэрториканцы. В 1917 году в Патерсоне черных почти не было, пуэрториканцев не было ни одного, а сейчас черных — 28 процентов населения и, наверное, столько же — пуэрториканцев. У большинства нет никакой работы. В результате, как говорится в докладе городской комиссии, в так называемых «районах с низким доходом» процветают «грабежи, избиения, алкоголизм, проституция и торговля наркотиками». На втором этаже здания городского почтамта — вербовочные конторы для набора добровольцев в армию, флот, авиацию и морскую пехоту. Повсюду в городе — их зазывная реклама, обещающая путешествия, приключения, а для юношей посерьезнее — приобретение профессии. И кажется, что поставки пушечного мяса становятся главным занятием городских властей.