Общество потребления: мифы и реальность.
Шрифт:
Свыше 16 тысяч жителей — старше 65 лет. О них в докладе говорится: «Их мучают многочисленные хорошо изученные документированные проблемы, такие, как финансовые трудности, отсутствие медицинской помощи, трудности с жильем».
«Патерсон, — рассказывает Норвуд, — был задуман как городской эксперимент, который должен был стать памятником американской мощи и престижу. Однако, вместе с другими американскими городами, он гибнет. Приезжего нельзя винить в том, что ему потребуется набраться мужества, прежде чем пройти по улице, которая и сейчас называется Главной, Мейн-стрит. На ней стоят здания, которые будто только и ждут шагов прохожего, чтобы обвалиться. На перекрестках вас пугают группы подозрительных бездельников. Вас охватывает щемящее чувство, будто само время отсюда ушло и возвращаться не собирается… Город, который когда-то называли «шелковой
[2]. Norwood Christopher. Op. cit., p. 27, 91.
Символично, что «война в Патерсоне», описанная Джоном Ридом, длившаяся пять месяцев и всколыхнувшая всю страну, закончилась поражением бастующих. Потом были другие забастовки, но Патерсон так и не сумел поднять голову.
Патерсон — типичная Америка. За фасадом коммерческой чистоты ухоженных магазинов — вечные американские проблемы безработицы, нищеты, пустоты жизни, насилия.
Нам говорят, что в Америке создано общество потребления, где изобилие товаров если не гарантирует индивидуального счастья, то во всяком случае создает для него материальные предпосылки.
Мы познакомились с городом Патерсоном и видели, насколько он «счастлив».
Рассмотрим далее в деталях и подробностях, как течет жизнь в этом обществе потребления.
Потребление и потребительство
Сначала немного теории.
Потребление можно определить как пользование товарами и услугами. Без потребления не прожить. Человеку нужно питаться, одеваться, иметь кров над головой, ездить по делам и просто так. Более того, жизнь человека среди людей, в обществе, порождает духовные и культурные потребности. Иногда пишут соответственно о первичных и вторичных потребностях. Ясно, что удовлетворение первичных потребностей является необходимым условием для всего остального. С другой стороны, недаром говорят, что не хлебом единым жив человек. Он ищет счастья, удовольствия, истину, смысл жизни и многое другое. Удовлетворение потребностей, самых разных, выступает стимулом человеческой деятельности.
Потребности людей растут по мере общественного развития. Возникают новые, ранее не ощущавшиеся потребности при появлении новых, ранее неведомых товаров и услуг. Например, потребность слушать за завтраком последние известия по радио могла возникнуть только после изобретения самого радио. Потребность посещать кинотеатр возникла после появления кинематографа. И т. д. Расширение потребностей как функция человеческого прогресса носит универсальный характер, будь то при капитализме или при социализме. В. И. Ленин отмечал: «…Невозможно опускать из виду той несомненной истины, что развитие капитализма неизбежно влечет за собой возрастание уровня потребностей всего населения и рабочего пролетариата» [3] .
[3]. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 101.
При оценке потребностей сразу же возникает вопрос: а судьи кто? Некоторые несомненные потребности являются благоприобретенными, точнее, худоприобретенными, отнюдь не продиктованными императивами физического и духовного существования человека. Курение, например, человеческому организму не только не нужно, но и вредно. Между тем у табачной индустрии многомиллионные обороты и сотни миллионов потребителей во всех странах. Борьба с курением ведется, особенно в последние годы, и не без частных побед и успехов, но в целом потребление табака в мире растет. Приблизительно то же самое можно сказать о крепких спиртных напитках. Как видим, некоторые «потребительские ценности» могут иметь весьма сомнительную объективную ценность.
И социализм, и коммунизм отнюдь не против потребления. Уравниловка и ограничение потребностей—скучные каноны «казарменного коммунизма», не имеющего отношения к научному коммунизму. При социализме люди получают по труду, значит, не все и не всегда могут удовлетворить любые свои потребности. Но все стремятся к этому, и нет ничего предосудительного в том, что каждый хочет жить лучше. «И когда со всех сторон мы видим новые требования, — писал В. И. Ленин, — мы говорим: это так должно быть, это и есть социализм, когда каждый желает улучшить свое положение, когда все хотят пользоваться благами жизни» [4] .
[4]. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 501.
При капитализме и рабочий, и капиталист получают деньги. Для трудящегося это заработанные деньги, капиталисту же они могут плыть в руки и без адекватных усилий с его стороны. Богач на удовлетворение потребностей может выделять лишь часть своих денег, поскольку даже он не может спать сразу в двух кроватях, ехать сразу в двух автомобилях. Впрочем, он может закупить десятки спален и целую автобазу, самолеты и яхты, но в таком расточительном потреблении нет смысла. Богачу разумнее пустить деньги в оборот, чтобы получить еще больше денег, хотя дополнительных денег ему для благ и услад совсем не нужно. Но у него обычно ярко выражена «потребность» обогащаться. Порожденная укладом общества, в котором он живет, эта «потребность» представляется ему чуть ли не естественным инстинктом.
В Соединенных Штатах, странах Западной Европы, Японии и в других развитых капиталистических странах жизненный уровень считается высоким. Не для всех, разумеется, но средние статистические показатели достаточно внушительны. Взять, например, американскую перенасыщенность автомобилями или насыщенность телефонами. Откуда же возникло это обилие товаров и услуг и возможность ими пользоваться для значительной части населения?
«Известный рост жизненного уровня, — отмечает советский ученый Г. X. Шахназаров, — является естественным следствием использования революционных новаций науки и техники, которые в сочетании с развитой индустрией сделали возможным массовое производство потребительских благ» [5] .
[5]. Шахназаров Г. X. Социалистическая судьба человечества. М., 1979, с. 269.
Принято считать, что у истоков общества потребления стоял Генри Форд. 1 октября 1908 года он выпустил на своем заводе первый автомобиль модели «Т», вскоре окрещенный «жестяной Лиззи». 4 июня 1924 года с конвейера сошла 10-миллионная «Лиззи».
Это было массовое производство, рассчитанное на массовое потребление. Миллионы автомобилей нуждались в миллионах владельцев. Сам Генри Форд любил напоминать о «маленькой идее», которая пришла ему в голову. «Эта идея, — писал он, — построить автомобиль, сделать его дешевым и платить высокую заработную плату всем за труд по его изготовлению» [6] .
[6]. Форд Г. Сегодня и завтра. М., 1926, с. 12.
О том, до чего довело Соединенные Штаты автомобильное перенасыщение, речь пойдет дальше. Сейчас нас интересует генезис общества потребления. Этого Колумба конвейера ставят столь высоко, что английский писатель Олдос Хаксли, например, в социальной утопии «Смелый новый мир» ведет летосчисление в его обществе будущего «после Форда», «п. Ф.», которое к тому времени заменило привычную «нашу эру», «н. э.», начавшую отсчет от рождества Христова.
С фордовских заводов его «маленькая идея» распространилась на другие виды производства. Что только ныне не собирают на конвейерах: от часов до телевизоров. Даже дома собирают из деталей, поставляемых домостроительными комбинатами. «Маленькая идея», разумеется, носилась в воздухе, ее принесло с собой развитие науки и техники, а также организации производства. Форд лишь первым ее подхватил.