Обсессия
Шрифт:
Мойс понял в каком именно контексте я имела в виду «невероятный», а вот ребята нет, поэтому списали мой сарказм на женскую обиду. Тебя же бросили, несчастную, вот ты и пускаешь яд. Но я вам честно скажу, я рада, что бросила Брайана Мойса. Брук права, чувствами здесь и не пахло, потому что я не люблю его. Причём, наверное, давно… Мы привыкли друг к другу, друзья привыкли видеть нас рядом друг с другом, знакомые, по этой причине спектакль продолжался.
– Ладно вам, – примирительно цокнул Бруно, – то, что вы больше не вместе, не значит, что друзьями вы быть
Мы с Брайаном переглянулись. Покамест к этому предложению я отношусь скептически.
– Ага, – поддержал инициативу Макс, обняв Кэндис, – мы все дружбаны.
Бред какой-то… дружить с бывшим? Это в сериалах считается приемлемым, но вот в реальности всё намного сложнее.
– Что думаешь, Эгги? – спросил Брайан, своим видом показывая, что ему это тоже важно.
Думаю, что хочу броситься под автобус… Обстановка для мозгового штурма не подходящая, да и вообще я люблю думать о серьёзных вещах дома, в своей комнате, где господствует тишина. Тишина помогает не допустить ошибку. А когда вокруг куча подростков, когда на тебя устремлены четыре пары глаз, сложно сосредоточиться, понимаете?
В итоге, глубоко вздохнув, я проткнула трубочкой сок и пожала плечами.
– Можно попробовать.
– Больше энтузиазма! – пробарабанил по столу Макс, за что и получил от Шиммер.
– Кстати, ты уже записалась в читательский клуб?
Брюнетка облокотилась всем весом на гладь поверхности и мастерски закрыла тему про наши с Мойсом отношения. Спасибо ей за это.
Коротко поведав обо всей ситуацией, я многозначительно приподняла брови и отпила яблочного сока.
– Я знал об этом, – хмуро глядя на меня, сказал Бруно, – я даже слышал, что девчонки собирали подписи для петиции, только голосов вышло ничтожное количество. Кому какое дело до читательского клуба, когда речь идёт о парнях в шортиках?
Я подхватила иронию приятеля, криво усмехнувшись.
– Зато у нас теперь есть рукоделие в расписании, – хмыкнула неоднозначно Кэндис, ковыряясь вилкой в тарелке, – это мой любимый урок. Он переплюнул даже половое воспитание в десятом классе.
Ужас, даже вспоминать не хочу. У нас было два преподавателя, мужчина и женщина, они менялись, чередуя занятия. И оба сажали нас в круг, рассказывая о вещах, про которые подростки узнают из сериалов или интернета. Мы с Бьянкой сидели, сгорая от смущения, прятали лицо, утыкаясь глазами в пол, но зато Кэндис, будучи закаленной, даже иногда поправляла преподавателей. Все просто – её мама гинеколог.
– Давайте без шуток обсудим это, – попросила я, заправив завиток морковных волос за ухо, – мне совершенно не нравится политика мистера Питерса. Такими темпами, от внеклассных занятий, кроме баскетбола, ничего не останется.
– Тебе об этом лучше поговорить с самим Питерсом, – заместил Брайан.
– Это горох об стену. Я правда решила разнообразить свои будни, а в итоге…
– Может, запишешься в театральный? Говорят, спектакли собирают много зрителей.
– Не люблю публичные выступления. Вдобавок, у меня плохо с памятью. Я тексты не запоминаю, – ответила я Кэндис, жестом поставив тайм-аут на этой идее.
Вдруг к нашему столу подошли. Я откинула голову, поглядев на незваных гостей, после чего на и без того мрачное личико опустилась тень, а сэндвич в моем пищеводе затвердел, потому пришлось сделать несколько глотков сока.
Это были Йен и Дельфи. Та самая Дельфи, которая разослала всем фотографию Бьянки. Я приложила немало сил, чтобы сдержаться и не оторвать той её пустую кудрявую голову, однако теперь, когда я наконец-то застала её в шаге, руки чешутся от желания. Обуздать его сложно.
Школьница, одетая в облегающие вещи, улыбнулась всем и спросила занята ли завтра Кэндис. Меня это не удивило – за покупками они ходят вместе, пусть и общаются в школе по типу «привет-пока».
Похоже, один только Бруно заметил мой неважный вид. Парень боднул меня локтем и спросил все ли нормально. Я быстро кивнула.
Если я сейчас подниму взгляд на эту мерзавку, держите меня семеро.
– О, Агата! – заметила меня спустя минуту болтовни Дельфи, я не шелохнулась. – Можешь составить нам компанию. Вижу, ты тоже нуждаешься в обновках.
Боже, пусть хоть ещё одна живая душа заикнётся за мою куртку, клянусь, я обрушу на их головы небеса! Сколько можно говорить об этом?! А если у меня нет денег для новой одежды? А если эту куртку мне подарила моя лучшая подруга, которой не стало? Черт… о чём это я? Глупышка. Дельфи настолько бессовестная, что даже после своего поступка, спокойно смотрит мне в глаза, не стесняется обращаться ко мне и пытаться подстёгивать. В своей жизни я видела много зла, но все равно старалась оставаться хорошим человеком. Другие почему-то поступают наоборот.
– Ты издеваешься? – дерзко выплюнула я.
– Агата, не надо, – догадался обо всём Бруно, потерев ладонью широкий лоб.
Школьница растерянно захлопала ресницами и, ища поддержку у остальных, оглядела ребят.
– Извини, если сказала что-то не то.
Я громко усмехнулась, повернувшись к той на девяносто градусов.
– Ты строишь из себя идиотку или ты такая и есть?
– Агата, хватит грубить, – отдернул меня Брайан холодным, как лёд голосом, однако он похоже позабыл, мы больше не пара. И слушаться его я не обязана.
Я резко вскочила с места и посмотрела на оторопевшую Дельфи своим самым страшным выражением лица. Даже папа иногда его пугается. В нём столько равнодушия, бесстрастия и, как однажды высказался отец, бесноватости, что народ вокруг на секунду оказывался в прострации. Я редко выпускаю свой оскал наружу, но это для меня тоже самое, что туз в рукаве. Оружие массового поражения.
– Ты забыла, что сделала неделю назад? По твоей милости фотографии моей подруги попали на всеобщее обозрение. Так какого хрена ты творишь? Будь я на твоём месте, то хотя бы не попадалась на глаза. Или что, ты должна оказаться на месте Бьянки, чтобы понять какого это?! – по спине пробежал холодный ветерок.