Обстоятельства непреодолимой силы
Шрифт:
– Я-то всё думала, кому все эти заведения нужны? Все нормальные люди в корпорациях среди коллег приключения находят! – не смогла удержаться я от скабрезности.
– А ты как будто много об этом знаешь! – хмыкнул он.
– Я три года в Ашуас учетчиком-спецом притворялась. Всё видела своими глазами! – авторитетно заявила я, давясь от нервного смеха.
– Притворялась! – фыркнул он, – Вот не стоило же забывать, с кем дело имею! Как дурак повелся!
На это я, если честно, немного смутилась, но не сильно:
–
Мои рассуждения его не впечатлили.
– Да, уж! Разве можно ждать от такой, как ты, честного поступка?
Вот тут я даже подавилась.
– Честного? – рассмеялась я, – после того как ты меня шокером вырубил?
– Я б тебя все равно вырубил, даже в честном бою, – отмахнулся он.
– А что такое честный бой? Когда один при полной амуниции, с полноценной военной подготовкой и даже опытом, а второй всего этого не имеет, разве это честный бой?
В ответ мне лишь презрительно фыркнули:
– Это проблема второй стороны, чего у нее нет! Не моя!
На это я лишь снова подавилась:
– Правда? А насколько вообще честно бить или даже убивать людей? Да, даже шокером вырубать, чтобы получить желаемое! Принуждать к чему-то под угрозой расправы. По-твоему – это все честно? – развеселилась я. – Типа, кто сильнее, тот и прав? И критерии честности и правильности уже сам победитель исключительно по своему усмотрению устанавливает?
– А чем плох такой подход? – не прониклись моим сарказмом.
– А чем плох любой другой? – не растерялась я.
– Те, кто сильнее, редко размениваются по мелочам! Это от слабаков всякой подлости ожидать можно!
– А вот и не факт! Взять Икара, тебе или мне стало легче от его превосходства в силе или даже от благородства? Или не очень?
Зенон поморщился и криво усмехнулся:
– Плохой пример! Но вот подлость все равно ничем оправдать не может!
Я пожала плечами.
– Ну, допустим у нас два противника, абсолютно равные по силе, мастерству и экипировке. Они могут биться до бесконечности, пока кто-то из них не упадет от изнеможения, но ведь никто из них так рисковать не будет! Верно? Разве, что во время тренировки, когда ничего важного на кону не стоит.
Зенон прищурился и даже заинтересовался, куда я мысль выведу.
– Чтобы одолеть равного или более сильного оппонента никто ведь в лоб не выступает. Верно? Искусство войны ведь вовсе не в этом состоит. В бою обычно выстраивают тактику поведения, не стесняются расставлять ловушки, совершать обманные маневры, чтобы заставить противника ошибиться, потерять бдительность и пропустить удар! Так о каком честном бою мы снова говорим? – елейно поинтересовалась я.
Зенон даже поморщился.
– Не тебе рассуждать об искусстве боя! Ничего ты не понимаешь!
Я пожала плечами.
– Да, ладно тебе! Сам ты наврать Икару с три короба тоже не постеснялся, когда припекло!
– Это не считается! Я всего лишь своим блефом оттянул время. И на исход оно толком не повлияло!
– Не повлияло? – уже реально развеселилась я, вспомнив, каким именно образом Зенон Икара обезвредил, потом пристрелил. – А! Я, кажется, поняла, в чем разница! Когда ты так поступаешь с врагом, то это блеф, военная хитрость и смекалка, а когда противник с тобой, то наглое вранье и подлость! Буду иметь в виду на будущее!
Зенон снова поморщился.
– Опять ты все вверх ногами переворачиваешь! Впрочем, чего от тебя еще ожидать?
– Не согласна. Я вот как раз честно осознаю, что ложь, притворство, а также всякие манипуляции и тому подобное, это такое же смертоносное оружие, как сабли, огнестрел и кулаки. При умелом применении бьет оно не хуже, а порой гораздо дальше и жестче! И в честном, как ты говоришь, бою никто этих инструментов не стесняется, даже если продолжают соблюдать какие-то ограничительные договоренности, традиции и ритуалы!
– Ну, допустим, оружие, – нехотя согласились со мной.
– Вот и относиться к нему стоит соответственно, а не сопли разводить! – перефразировала я его прежние высказывания.
– То есть всех, кто мне без зазрения совести пытается наврать, можно бить как агрессора? – усмехнулся он.
– Можно подумать, ты и до этого кого-то бить стеснялся? – поморщилась я.
– Ну, почему же, к некоторым я всегда относился снисходительно! Даже если понимал, что мне за это поблажек никто не сделает.
– По приказу родной корпорации?
– Не только!
– Ну, тех, кто оружием пользуются без необходимости к обороне, а чисто для извлечения собственной выгоды, я тоже никогда бить не стеснялась!
После моих последних слов он снова развеселился, словно мои последние слова ему тоже смешными показались:
– Но ты-то просто так не врешь и не притворяешься! – скептично выдал он.
– Нет, только в целях самообороны или защиты близких, – скривилась я.
– Совсем-совсем? – развеселился он.
– А почему столько скепсиса? – нахмурилась я.
– Знаешь, я ведь не мальчик. Думаешь, я раньше не встречал таких милых, сладкоголосых пташек? Они ведь тебя в чем угодно убедят, а потом все равно в дураках оставят!
Я невольно скривилась. То я негодная, и место мое в питомнике, то возмущаются, что я кого кого-то смею в дураках оставлять! Забавно даже! Но съязвила о другом:
– Ну, бывает, что поделаешь. Правда, думаю тут проблема больше в том, что некоторым очень даже нравиться, когда их обманывают!