Обузданные тучиНаучно-фантастическая повесть
Шрифт:
Далеко было этому скромному грибку до летающего «Победителя», но Горный остановил на нем свой острый взгляд… Горный искал тогда лучший, самый мощный и самый портативный источник постоянного тока. Именно он зажег тогда Раю творческим размахом своего замысла…
Потянулись месяцы и годы совместной работы. Потянулись сладкие ночи научного творчества. Молодому институту дождевания — института энтузиастов — требовалось сконструировать дождевые станции. Родилась смелая мысль об огромном летающем генераторе, где тело дирижабля с легкой металлической оболочкой, наполненное, например, гелием,
6
Устройство, превращающее переменный ток в постоянный.
Пролетели, промелькнули три коротких года, и вот гордая Рая — инженер «Победителя» — ведет в облака своего электрического гиганта.
Сигнал разорвал цепочку раиных воспоминаний. Перед ней вырос сам начальник.
— Начнем, Раечка, — ласково сказал он. — Мы входим в фронт облаков. Слушай дозировку!..
Как во сне записывала Рая распоряжения Горного, исходившие из данных разведки — величину напряжения, знак заряда, часовые нормы воздействия в час, периоды и перерывы в работе… Указания о положении дирижабля относительно облаков уже были переданы пилоту.
Как во сне, мелькнуло взволнованное лицо Мака.
Тогда маленькая рука Раи решительно легла на щит автоматического управления электромашины. Зазвучал мотор, движением, шумом отозвался на чердаке — ожил генератор, побежали, перенося заряд, гигантские ленты.
И потянулись минуты. Четверть часа, полчаса работы… И хоть не видела Рая, а знала: среди облаков, в молниях — огромных искрах — блистающий «Победитель» наносит смертельное поражение нашествию облаков.
Когда Рая остановила машину, властный голос Горного приказал ее снова запустить. Рая почувствовала в его голосе какую-то беспокойную нотку. Она поняла: что-то не в порядке…
Рая посмотрела Горному в глаза — он был бледен как мел.
— Раечка, — сказал он. — У нас что-то не так… Они идут себе, понимаешь, идут… И мы уже на границе засушливой зоны.
У Раи замерло сердце. Она поняла: дождя не было! Облака уходили вдаль, минуя засушливую зону… Прибежал профессор.
— Ах, беда! — сказал он, нервно потирая руки. — Эта атмосфера! Нелегко ее побеждать!..
Паучки
Была уже ночь, когда «Победитель» спустился на место своей стоянки.
Пилот Гандин вышел наконец из кабины управления и, устало потянувшись, с облегчением вздохнул.
На аэродроме было пусто. Только слегка чуть похлопывал флаг над маленьким постом-станцией для воздушных пассажиров. Там всегда можно было найти все необходимое для починки неисправностей в самолете, найти приют для отдыха. Но сейчас было тихо, очередной воздушный поезд пролетал только на рассвете.
Луна
Но ветер уже понемногу стихал, прокатился ленивой волной раз-другой и замер совсем.
Снова наступила полоса тишины… Чистое, как выметенное, небо вновь обещало душную жару. Считанные дни оставались до ужасного суховея. Эх, упустили облака!..
Но еще есть время, надо беречь силы для новых боев!..
Гандин придирчиво поправил перед зеркалом галстук, собираясь идти к вечернему чаю. Прямо перед ним возникло лицо Мака, который незаметно подошел сзади. Он был до крайности взволнован. Растрепаны волосы торчали, как перья замерзшего воробья, умные глаза смотрели чересчур грустно. Неожиданная неудача «Победителя» потрясла его.
— Ах, Радик, — сказал Мак, — что же теперь будет?
Но Гандин, как всегда, спокойно продолжал свой туалет и только пожал плечами.
— Ты, я вижу, в панике, — сказал он. — Обычная помеха.
Такое хладнокровие оскорбило Мака. Оно показалась мальчику откровенным безразличием к их великому делу — делу дождя.
Гандин прочитал это в глазах Мака и, вежливо улыбнувшись, добавил:
— Ты чудак, сынок. Все будет хорошо. Сходи к папе, и тебе сразу станет легче.
— «Тореадор, смелее в бой…» — засвистел он и поспешил в столовую.
— Ишь, какой! Все ему безразлично! — сердито буркнул Мак и побежал в разведывательную, где возился Горный.
Несколько минут он в нерешительности простоял перед дверью, — сердце взволнованно стучало. Он не видел отца с тех пор, как тот заметил, что электризация атмосферы не дала результатов. Тогда Горный велел ему уйти в свою комнату, — такого еще никогда не бывало. Мак волновался: он знал, что значит дождь для Горного, и боялся увидеть сейчас отца ошеломленным, разбитым неудачей. Это было бы слишком больно.
Бедный папа! Мак едва не зажмурился. Наконец, он решился войти в разведывательную. Горный стоял у окна, разбирая детали электрометра «Зеленой мушки».
— Папа! — только и сказал Мак, кладя руку ему на плечо.
Горный повернулся, и у Мака внезапно отлегло от сердца, — лицо папы было совершенно спокойным, он даже улыбался, и его милые глаза таяли среди маленьких лучиков-морщинок…
— Мерзавцы! — обратился он к Маку. — Осмелились залезть в наши приборы и испортить нам дождь!..
Мак растерянно посмотрел на легкие стрелочки электрометра и ничего не понял.
— Ты тоже не заметил? — сказал Горный. — Ну, ясно, старые глаза могли и вовсе его не разглядеть! Вот… Паутина, — пояснил он, указывая на кончик стрелочки.
Мак присмотрелся и действительно увидел, что стрелочку удерживала на месте легонькая, но прочная паутина.
— А вот и он!..
Тонкий палец Горного тронул стрелочку, и из-под нее выскочила черная точка — маленький паучок. Он бросился наутек и распластался пятнышком под ударом своего преследователя.