Обычная магия
Шрифт:
Все двери, дверцы, проёмы и пороги были испещрены знаками, невидными обычному человеку. Особенно много их было вокруг окон. Телевизора у Бьёрна не было, да и вообще мебели было немного: встроенный шкаф с одеждой, три длинные полки с книгами, стойка с ножами различных размеров и форм, неожиданно мягкий диван, накрытый пледом с изумительно сложным вышитым узором, низкий стол-трансформер, разворачивающийся в солидный обеденный.
Руслан поселился на мягком диване. Продолжал ходить в универ, отмалчиваясь на многочисленные вопросы встревоженного Славика.
За прошедшую
У Бьёрна вещей было побольше, но, как сказал наставник, не всё сразу. Что-то можно добыть только самостоятельно и желательно в бою, что-то можно изготовить только из редких ингредиентов и в особый день, а кое до чего, по словам Бьёрна, нос ещё не дорос.
Покупал всё Бьёрн, в счёт будущих заказов. У Руслана были деньги: Бьёрн честно делился оплатой за крысиную вдову, страшника и медвежий сонник, но сейчас велел эти деньги приберечь. Мало ли, что может случиться?
Руслан один раз побывал дома. Выждал, пока родители уйдут на работу, воровато прокрался в знакомую до мелочей квартиру. Забрал немного одежды и свои документы. Оставил записку: “Мама, папа, я жив и здоров, но домой не вернусь. Поживу у знакомых. Надеюсь, однажды мы сможем нормально поговорить, но пока я не могу. Постарайтесь меня понять. Руслан”. Хотелось сделать гадость: например, приписать после “знакомых” слово “сектантов”, но он не стал. В конце концов, они не виноваты, что не видят. И искренне хотели как лучше. Вот только лучше для него или для себя?
Мрачные мысли Руслан гнал прочь.
Зима наметала сугробы, грозилась холодами, завывала вечерами и ночами пронзительным ветром. Руслан часами лежал в темноте без сна и не знал, чего ждать от этой новой зимы?
Из снега
С приходом зимы менялись не только городские пейзажи, но и существа. Пропали мерцающие “мушки”, перебрались в помещения и в транспорт светящиеся “рыбки”. И появились существа, которых летом или осенью не встретишь.
Руслан выскочил из троллейбуса и помчался на занятия. Сделал три шага и чуть не споткнулся о красивый шар, похожий на перекати-поле, состоящее из острых льдинок. Кажется, он видел такое “перекати-поле” в детстве. Тогда подумал ещё, что эта штука очень зимняя и даже новогодняя: нарядная такая, ледяная. Надо спросить у Бьёрна, что это.
В универе привычно шумно и многолюдно. А вот существ в вузе почти нет. Бьёрн сказал: это потому, что за школами, больницами, университетами и некоторыми другими “бюджетными организациями” присматривают люди из спецотдела.
Одногруппники вовсю обсуждали первую сессию, до которой осталось всего ничего. На Руслана привычно не обращали внимания: с начала учебного года он умудрился не попасть ни на день группы, ни на день рождения старосты, ни на новоселье
Теперь Славик только изредка с укоризной смотрел на Руслана и демонстративно вздыхал. Руслану было немного стыдно, но объяснить приятелю он ничего не мог. Поэтому избегал разговоров. Вот и сегодня, едва англичанка отпустила их с последней пары, Руслан схватил сумку и выскочил из аудитории.
Надо бежать к Бьёрну. Вдруг новый заказ? А если и нет, нужно ещё перерисовать серию защитных знаков второго уровня — это те, что защищают жилище, прочитать дневник видящего, автостопом проехавшего всю страну, взятый в городской библиотеке, вышить защиту на подкладке рюкзака — в общем, дел выше крыши.
После занятий Руслан шёл в “офис”: всё-таки дневать и ночевать у Бьёрна дома было неловко, хотя наставник ни разу не намекнул на то, что ученику пора бы подыскать себе новое жильё.
Сегодня Бьёрн и сам сидел в “офисе”, листал какую-то огромную книгу и время от времени насмешливо фыркал. Руслан старательно вышивал защитные знаки на изнанке рюкзака. Получалось, признаться, плохо. Исколол все пальцы, натёр их, а знаки всю равно выходили настолько кривыми, что приходилось начинать сначала.
У Бьёрна зазвонил телефон.
— Да. А, Ленка, привет! Что? Быть такого не может! Ты не ранена? — наставник вскочил, и Руслан торопливо отрезал нитку: видимо, сейчас придётся ехать. — Скоро буду!
Бьёрн накинул куртку, привычно вскинул на плечи рюкзак, бросил:
— Едем в городскую больницу! — и вышел.
Центральная городская больница недалеко: на маршрутке две остановки. Руслан подхватил свой рюкзак и помчался за наставником.
По дороге до остановки Бьёрн на ходу просветил ученика:
— Эх, опять бесплатная работа! Звонила знакомая медсестра. Говорит, что у них там зомби.
— Их же не бывает?!
— Не бывает, — согласился наставник. — Но вот она пришла в морг к знакомому санитару, а там встал покойник. И жутью от него веет. Ленка — она из тех, у кого дар есть, но слабый. Да и с другими видящими не общается. Мы с ней при особых обстоятельствах познакомились. Ладно, скоро увидим, что к чему.
Бьёрн махнул рукой, останавливая маршрутку, и минут через пятнадцать они уже стояли у неприметного небольшого зданьица на задворках центральной городской больницы. Бьёрн уверенно обошёл здание, проигнорировав вход с табличкой, и остановился у двустворчатой двери позади здания.
Постучался:
— Лен, мы уже тут.
Дверь тут же открылась: видно, Лена ждала их прямо там. Из открытой двери ощутимо пахнуло неприятным запахом.
— Бьёрн, он там… он жуткий… Бьёрн! Сделай что-нибудь!
Девушка выглядела испуганной и всё оглядывалась, словно ожидая, что кто-то жуткий вот-вот прыгнет ей на спину. Руслану стало не по себе.
Они с наставником зашли внутрь. Неприятный запах превратился в тяжёлый смрад. Пахло чем-то невообразимо ужасным, а ещё немного кровью, спиртом и внутренностями — так пахнет в мясном отделе, там, где продают субпродукты. Руслан почувствовал, как к горлу подкатила тошнота.