Обычная жизнь
Шрифт:
– Вот, расписывайтесь.
– Что это?
– Премия. Расписывайтесь, потом зайдете к нам в бухгалтерию и получите.
Те, что в белых халатах по очереди берут листок и расписываются.
Один из них:
– А мне почему так мало?
Девушка:
– Откуда я знаю? Не я же эти цифры придумала.
Смотрит в экран компьютера. Там двое идут по коридору. Девушка, что на экране, точная копия той, которая стоит перед компьютером.
Девушка, удивленно показывая на экран:
– А это что такое?
Один из тех, что в белых халатах, улыбаясь и как бы между прочим:
– А это так,
Девушка, хмурясь:
– Вот как? Мне говорили, что вы тут что-то такое сделали, но я не верила.
Второй, улыбаясь:
– И правильно.
Девушка недовольно:
– Как же правильно? Вы это зачем?
Второй удивленно:
– А что такого? Просто картинка на экране.
Девушка возмущенно:
– Это не просто картинка! Себя небось туда не засунули. Третий:
– Но это же как в кино. Мы думали, тебе понравится. Девушка, забирая лист с подписями, ворчливо:
– Как в кино… Спрашивать надо было!
Второй, пожимая плечами:
– Ну теперь поздно, уже не переделаешь.
Девушка, хмурясь, глядя в экран:
– Вот не выдам вам никакую премию за такие штучки – узнаете тогда.
Второй, скрывая улыбку:
– Ладно тебе, мы больше не будем.
Девушка недовольно:
– Больше и не надо.
Поворачивается и в праведном возмущении уходит.
Все весело смотрят ей вслед.
Первый, когда дверь за девушкой закрывается:
– А мы ее еще и в постель уложим.
Все смеются.
На следующий день было тепло. Солнце игриво подмигивало мне в просветах между домов, когда я шел на работу. Тяжелый мокрый снег на улицах, впрочем, мягкий, вальяжно развалившийся в свободной позе. Теплый почти весенний ветерок. Все дышало теплом и светом, свежестью. К чему бы это? Даже на работу идти не так тяжело, даже толпа в метро не такая буднично отчужденная. Интересно…
Вчера вечером, придя с работы, звонил Свете. Болтали с ней, наверно, целый час. Я думал о том, что было днем в лифте, и смотрел на Свету как бы со стороны, правда, «смотрел» звучит странно для разговора по телефону. Но что-то появилось во мне, новое. Я не хотел понимать что. Может, боясь ошибиться, а может, не желая спугнуть это… если, конечно, что-то было. Не знаю. Я не хотел понимать.
Свете не стал рассказывать про приключение в лифте, хотя так и подмывало. Но я держал это при себе, не думая, что поступаю плохо или хорошо со Светой – я пока еще никак не поступал, просто говорил с ней по телефону в обычной веселой манере, и чувствуя что-то новое внутри, но пока не зная, что это.
Света говорила о массе свободного времени на этой неделе, я упорно не понимал намеков, отшучивался. Зачем? Пока не знаю. Я просто удобно развалился на диване, как сегодняшний снег на улицах, и плыл по течению, стараясь не думать, куда. Лишь интуиция тихонько нашептывала сладкие обещания, мне было приятно слушать ее. Я улыбался про себя, разговаривая со Светой и глядя на нее со стороны, но не отчужденно, нет.
Так к чему же это почти весеннее утро? Оно так похоже на мое собственное настроение. И вставать рано не так тяжело и на работу идти не так лень. И Земля, наверно, уменьшилась в размерах или в плотности – сила тяжести явно не та – как на Луне, ну, или как на Марсе… Черт. Бред! Невозможный
Ладно. Поезд остановился, я вышел из вагона. Время свободно пасущихся, ничем не ограниченных мыслей кончилось с окончанием поездки в метро. Теперь рабочие будни возьмутся за меня. И они – всерьез.
Когда поднялся на свой этаж и шел по коридору, думал, что встречу ее. Забавно, сегодня мне хотелось встретить ее так же, как раньше не хотелось. Я почему-то был почти уверен, что встречу. Но не встретил. Даже странно. Я чуть задержался у своей двери, обернулся и посмотрел вдоль коридора. Нет, ее не было. Жаль… Ну да ладно. Я открыл дверь и вошел в комнату – совершенно добровольно, и потом еще и закрыл за собой дверь – залез в пасть и помог закрыть за собой рот – рабочий день проглотил меня. Я был кролик, рабочий день – невидимый удав, к тому же ленивый и неподвижный – он только открывал пасть, а все сами заходили в нее. Что ж, я уже привык, что каждый день я – съеденный кролик. Неважно.
– Здравствуйте, Галина Николаевна, – улыбка на лице. – Здравствуйте, Анатолий Михайлович. Привет, – это уже Анджеле. И еще раз: – Привет, – это Саше.
Уф! Я шумно опустился на стул за своим столом.
– Какой-то ты сегодня возбужденный, – сказала Галина Николаевна.
– Да? Погода, наверное, – улыбнулся я.
– А может, влюбился? – сделала предположение Анджела.
– А может, развелся? – сделал предположение я.
– Нет, просто узнал, что сегодня премию будут давать, – ни к кому не обращаясь, сказал Саша.
– Нет, – сказал Анатолий Михайлович. – Просто наконец понял, какое это счастье – ходить на работу.
– Точно, – кивнул я. – Вы совершенно правы.
Все поулыбались и потом, опустив головы, принялись за работу.
«Действительно, сегодня же зарплата, – думал я, перебирая бумаги. – Значит, надо будет зайти в бухгалтерию. Там-то я ее и увижу». Бумаги весело шелестели в моих руках.
Нарочно выходил курить чаще, чем обычно. Стоял и смотрел в сторону двери комнаты, где работала она. Пару раз даже прошелся туда, как бы прогуливаясь. Но она так и не появилась. Я был огорчен, что моя маленькая хитрость со случайной встречей не удалась. Впрочем, не огорчен, а так – просто не получилось. На самом деле я совсем не часто случайно встречал ее, даже не каждый день – так что все было нормально. Муравьи в моей голове вызывали зуд, подмывая зайти к ней, но я не поддавался – здравый рассудок еще держал свои позиции.
В обед тоже не видел ее, хотя крутил головой как Карлсон пропеллером и в коридоре и в столовой. Но ее не было. «Может, ее сегодня вообще нет на работе?» – мелькнула паническая мысль. Собственно, это легко проверить.
После обеда все стройными рядами двинулись в бухгалтерию – получать деньги. Я, конечно, тоже занял место в очереди. Весело болтал с Сашей и Анджелой, натянув на лицо выражение непринужденной легкости, пока очередь двигалась. Муравьи щекотали меня своими усиками, я старался улыбаться не вымученно, а естественно. Проклятые насекомые заползли еще и в грудь и в живот. Черт! Найду на вас управу!