Обыкновенная мемба
Шрифт:
Поуэн посмотрел на проводника и Оэту, и те кивнули. Так оружие, впервые за всю историю Мёмбы, перешло в ласты гршей. Кажется, они сделали еще один новый шаг — они учились не только знать, не только уметь, но еще и защищаться от врагов.
Земляне и серебряные люди попрощались с гршами и поплыли к суше. Плыли они довольно медленно — и движители ослабели, и сами они устали от волнений и забот.
Такое заселенное океанское дно теперь казалось почти пустынным. Все, что могло ползать, прыгать или плавать, — все забилось в норы и расселины. Только раковины и неподвижные животные сидели на своих местах и казались уже не такими яркими и бодрыми, как несколько часов назад.
Возле берега же творилось что-то невообразимое — тысячи и тысячи рыб толпились, терлись друг о друга, сталкивались и миролюбиво расплывались. Общая опасность, которую они не могли понимать, но прекрасно чувствовали, соединила воедино и хищников, и тех, кем они питались. Пробиваться сквозь эту живую массу было очень трудно, тем более что вся она медленно, но упрямо двигалась к устью реки.
На берегу их уже ждали машины, и все, не снимая костюмов, поскорее забрались в салоны — водители торопили: их предупредили, что извержение подводного вулкана могло начаться с минуты на минуту.
Машины бодро взбежали по дороге вверх и сделали поворот. И вот как раз в это время светлое от крупных звезд небо озарилось страшным багровым заревом. Водители невольно затормозили, поглядывая на горизонт.
Там вспучилось и высветлилось уже не багровое, а алое пламя, а над ним взметнулся дымный черный гриб. Он все рос и все ширился, загибая края шляпки вниз. Они подсвечивались пламенем извержения и казались зловещими.
Только позднее пришли глухие звуки взрывов и шипение. Такое шипение, какое бывает у закипающего чайника, только усиленное в тысячи раз. Оно стало заглушаться клокотанием, а гриб начал задергиваться белесой пеленой пара. Постепенно в этом пару стало исчезать и пламя. Осталось только багровое, тлеющее зарево.
— Пошла лава… — почему-то прошептал Поуэн и вдруг закричал: — Вперед! Скорее вперед!
Водители рванули машины, люди повалились на спинки сидений и потому не заметили того, что заметил Поуэн. От места извержения к берегу шла первая волна, вызванная моретрясением. Она была безмолвная, крутая, и на ее блестящих склонах играли отражения и ярких звезд, и центра Галактики, и отсветы извержения. Беззвучная и могучая, она неслась прямо на берег.
Машины поднялись повыше, и, когда волна накатилась на берег, им уже ничто не угрожало. Словно погустевшая, безмолвная волна обрушилась на берег, помчалась было вверх, но сил у нее не хватило, и она стала сползать назад, в море.
И сейчас же на высотках вдоль берега вспыхнули тысячи автомобильных фар и прожекторов, а вверху зажглись осветительные сооружения. Они лили голубоватый рассеянный свет. Земляне сразу вспомнили, что о подобном они читали в книгах. На войне самолеты сбрасывали такие осветительные бомбы на расположение противника. Бомбы медленно опускались на парашютах и щедро освещали всю местность.
Стало жутковато и в то же время как-то весело. Ведь все время и земляне, и серебряные люди действовали только своей, маленькой группочкой, а тут, по всему было видно, собралось очень много людей, чтобы помочь своим морским товарищам и самим защититься от нашествия общих врагов.
Глава седьмая
Снова в океане
Потоки воды откатывались в океан, оставляя после себя обрывки прибрежных водорослей и россыпь придонной мелочи. Рыбы и те морские обитатели, которые жили поглубже или крепко держались за дно, устояли перед ударом волны. Могло показаться, что самое страшное уже позади. Андрей обернулся и шепнул Виктору:
— Даже обидно, что все так скоро кончилось.
— Что кончилось? — не понял Виктор.
— А вот это — моретрясение. Столько волнений…
Виктор промолчал. Он думал о гршах. Очевидно, подземные юрты были сделаны из достаточно прочного материала, если их не смогло раздавить даже такое могучее создание, как мравиш. Скорее всего, все действительно обойдется. И все-таки… Все-таки тревога не уходила.
— Внимание, внимание! — громко и властно прозвучал чей-то голос. — Начинается второй этап извержения. Будьте осторожны! Будьте осторожны!
Машины прибавили скорость и въехали на высоты. Далеко в открытом море полыхнуло багровое зарево. Оно росло, ширилось и, наконец, разразилось тяжким, перекатывающимся громом, гулом, а потом и сердитым шипом. Таким, словно на раскаленный металл вдруг опрокинулась бочка с водой.
— Быстрее вверх! — скомандовал Поуэн. — Новая волна будет покрепче.
Эта, вторая, волна от моретрясения, называемая на Земле цунами, действительно оказалась мощнее. Она выросла в багровой темноте — безмолвная, лаково-поблескивающая грозными бликами — и помчалась на берег.
Машины выскочили на гряду высот, туда, где сверкали фары автомашин и прожектора. Здесь собрался, пожалуй, весь поселок.
Цунами стремительно приближалось, и в шлемах раздалась новая команда-предупреждение:
— Внимание! Внимание! Машин не покидать! Машин не покидать! Задраить двери! Задраить двери!
Послышались хлопки дверей, слитный шумок, который на несколько мгновений перекрыл сердитый шип, что еще катился впереди волны. Высотки опустели. Все вошли в машины.
— А вдруг нас перевернет? — спросил Андрей.
— Ничего! Вода в машины не попадет. Они ведь приспособлены и для плавания, — ответила Оэта, не отрывая взгляда от ветрового стекла.
Цунами обрушилось на берег всей своей тысячной, а скорее, миллионнотонной махиной.
Первые мгновения казалось, что волна гораздо выше горной гряды, на которой стояли машины, и что она неминуемо захлестнет их — таких крохотных и слабеньких. Здесь, под светом фар, прожекторов и осветительных бомб, цунами казалось особенно могучим и непреодолимым. Может быть, оттого, что оно было уже не столько мрачно-багровым, а металлически-блестящим, вздрагивающим. Цунами мчалось и вырастало, а потом как-то незаметно на гребне закурчавилась пена, засверкала и стала опрокидываться. Могучая волна ударила о горную гряду, и она, кажется, вздрогнула. Брызги, потоки воды, пена — все сверкающее и переливающееся.