Обжигающая спираль
Шрифт:
Руслан чуть прикрыл глаза, глядя на нее сквозь прищур.
— Твой отец любит твою мать, не так ли, Света? — она растерялась от этого вопроса, не совсем понимая, куда он клонит. Или не желая понимать. — Это видно, даже несмотря на то, что она иногда злит его, что его раздражает ее отношение к твоему брату, и он не соглашается с ней в мнениях — твой отец ни разу не одернул или не начал при всех спорить с ней. Он уважает твою мать, ценит ее и все вопросы, претензии, обсуждал с ней так, чтобы никто не подумал, будто они не вместе принимают решения. Даже когда твоя мать пригласила меня
— Да, мои родители ценят и любят друг друга, — осторожно кивнула она.
— Я же и говорю, это заметно, — согласился Руслан. — Да и вместе они, наверное, долго? Лет тридцать? — он вопросительно глянул на нее и Света кивнула. — Это тоже говорит о многом, — задумчиво произнес Руслан, и сам перевел глаза на реку. — Скажи мне, Света, твой отец верен своей семье, не правда ли?
У нее почему-то дрогнули пальцы и свело горло.
Она знала, поняла, к чему вел Руслан. И ей не хотелось отвечать. Но… разве это что-то изменит?
— Да, — хрипло кивнула Света.
Руслан перевел глаза на нее.
— Но при этом, разве твой отец никогда не изменял жене? — спокойно спросил он.
Она вперилась глазами в скатерть, не замечая, как пальцы сжались в кулак.
Света знала ответ на этот вопрос. Знала давно, с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать лет. И так же как тогда, ей и сейчас стало больно. Будто бы это изменили ей.
Безумно сложно пережить крушение нимба у своего идеала и осознать, что отец такой же человек, как и все вокруг. И что он тоже не идеален.
Все комплексы и страхи людей родом из прошлого. Из очень далеко прошлого — беззаботного, казалось бы, детства.
— Черт! А ведь ты мне начал нравиться сегодня, — хрипло прошептала она и, резко отодвинув свое кресло, поднялась из-за стола.
Света понимала, что ведет себя как ребенок. Невозможно убежать от того, что было давно. И не Руслан виноват в том, что она так отреагировала. Только и сидеть сейчас было выше ее сил.
Ни на кого не оборачиваясь, не имея понятия, куда именно отправится, Света просто стремительно пересекала освещенную площадку ресторана, желая скорее оказаться в темноте наступившей летней ночи.
Он не дал ей уйти далеко.
Света не знала, каким образом, но Руслан поймал ее руку именно тогда, когда хоть немного улеглась буря у нее внутри.
— Извини, — он стоял прямо за ней, и его тон звучал серьезно. — Я не думал, что тебя это настолько расстроит.
Света вздохнула, оперевшись ладонями на еще горячий после теплого, хоть и дождливого дня, бетон парапета. Не его вина, что она так и не сумела пережить детские страхи и обиды.
— Ты прав, — глухо прошептала Света, не повернувшись, но почему-то, поддалась импульсивному порыву и откинулась назад, так, чтобы оказаться немного ближе к нему. — Он изменял ей, — она закусила губу. — И мама знала об этом.
Руслан ответил не сразу. Возможно, он не думал, что она продолжит их разговор, после того, как Света настолько бурно
— Но ведь он всегда возвращался к ней? — осторожно проговорил он.
Света ощутила, как его ладони легли ей на плечи. Без всякой чувственности или сексуального подтекста. Просто. Словно бы Руслан понял, что она нуждается в поддержке.
Света хмыкнула.
Именно это ей тогда сказала мать, объясняя огорошенной дочери, почему подобное терпит. «Невозможно перевоспитать волка, он всегда смотрит в лес, Света», с грустной улыбкой произнесла мать, гладя ее по волосам. «Мужчины иначе смотрят на это, доченька. У них все проще. Но он всегда возвращается сюда, домой, ко мне», Оксана Владимировна устало потерла лицо. «И твой отец действительно любит меня. Я ни на день не усомнилась в этом. Он мне не дал. Просто… у них на многое другой взгляд и отношение другое…»
Света так четко помнила тот вечер, будто это случилось только вчера.
А еще, помнила, как поняла, ощущая внутри пекучую кислоту, что она так жить не сможет. Никогда. Она не сможет терпеть, как терпела ее мать или тетя.
Как бы ни любила человека. Тот, с кем она будет, должен будет принадлежать только ей, безраздельно и полностью. А если нет — лучше жить в одиночестве.
— Это не оправдание, — дрогнувшим голосом едва не крикнула она. — Не оправдание, черт вас всех побери! Ведь не один из вас не простил бы подобной измены той, на которой женится, — она резко повернулась и сердито толкнула Руслана в грудь ладонью, как-будто лично он был виноват в том, что сейчас ей настолько плохо.
Он не рассмеялся над ней. И не рассердился на такую агрессию.
Просто перехватил пальцы, как тогда, в кабинете, и заставил Свету замереть в этой позе.
— Да, — немного другим, каким-то более напряженным голосом. — Мужчины не любят делиться тем, что считают своим, — он усмехнулся, но как-то деланно. — Впрочем, во всем бывают исключения. Разве ты не знаешь, что и женщины имеют склонность обедать не за одним столом? — кажется, Руслан старался уйти от личных тем, которые оказались слишком острыми и режущими для их разговора.
Света вздохнула. И еще раз посмотрела на него.
Да, глупо было заявлять, будто только мужчины склонны к неверности. Она действительно знала немало девушек, которые ни в чем не уступали «сильной» половине человечества в этом вопросе. И при том, они не считали себя шлюхами или ветренными. Просто «не отказывали себе в удовольствиях», как любила говорить Марина, одна из таких ее знакомых.
Света кивнула, не понимая, почему сейчас ощущает себя в его руках настолько спокойно и уверенно. Но улыбнулась с ехидством.
— Да, женщины мало отличаются от мужчин. Есть те, которые любят откусить от каждого блюда, — ее раздражала его аналогия с голодом, но она не смогла придумать в этот момент ничего лучше. — А есть те, кто ни за что не будут терпеть, когда пытаются покуситься на то, что принадлежит им!
Агрессивность ее тона не укрылась от Руслана, и он улыбнулся шире.
— И к которым из них принадлежишь ты, Света? — с доброй насмешкой спросил он, легко поглаживая ее руку, все еще лежащую на его груди.