Обжигающая спираль

Горовая Ольга Вадимовна

А еще, Светлана перестала отвечать на звонки Руслана.

Правда, так и не смогла оставить телефон в кабинете, и тоскливо смотрела на дисплей, мигающий таким любимым и дорогим именем. Но отчаянно сжимала пальцы, не позволяя себе нажать на кнопку приема.

Света понимала, что приняв решение — должна держаться. Не имееет права повернуть назад.

Именно потому только спокойно ответила «я знаю», продолжив обедать, когда Паша заметил, что ей кто-то звонит. И с благодарностью почувствовала, как под скатертью стола отец ободряюще сжал ее ледяные пальцы.

Хотя

теперь, стоя у входа, Света не чувствовала себя настолько храброй. У нее дрожали ноги и потели ладони, а сердце стучало так, что казалось и Александр, идущий рядом, не мог не слышать его стук. Однако парень не показывал, что замечает хоть какие-то признаки волнения Светы. Наоборот, с отчаянием выяснял, как она не боялась, когда улаживала все те проблемы. И Света решила, что не так уж неплохо справляется, если люди вокруг ничего не замечают.

Конечно, она понимала, что Руслана не смогла бы обмануть — он моментально заметил бы ее слабость и не поверил бы ничему из того, что Светлана так отчаянно старалась продемонстрировать. Но его-то тут и не было. А с другими Света справится.

Еще выше вскинув подбородок и напомнив себе, что она сильная и гордая, знающая себе цену женщина, Света спокойно зашла в двери, которые придержал для нее Саша.

Он был тут.

Света старалась одернуть себя и призывала свой разум прекратить панику. Заставляла себя мыслить разумно и здраво, продолжая разговаривать с Сергеем и показывать документы Саше. Но ее пальцы тряслись и она почти физически ощущала взгляд Руслана.

«Это паранойя. Сергей обещал мне», повторяла Света про себя, объясняя Александру почему заказы «Колизея» не одинаковы неделя от недели.

Это было ее идеей — устраивать вечера посвященные какому-то событию или эпохе. Не даром же парни назвали так клуб. И напитки подбирались соотвественно. Она помнила, как понравилось ее предложение Руслану, и как он «вынес это на обсуждение» — просто непререкаемо поставив в известность Сергея и Стаса.

Тогда у нее вот так же дрожали пальцы и трусились коленки, потому что Света боялась — парни подумают, что она слишком много возомнила о своем месте, если после пары недель совместной жизни с Русом лезет в их бизнес. Но они и слова не сказали на эту тему, наоборот, охотно начали обсуждать нюансы. И только уже уходя, она случайно услышала тихий вопрос Стаса, который стоял рядом с ее любимым:

— А если дело не выгорит, Рус? — спокойно поинтересовался тогда его друг.

— У меня хватит денег, чтобы покрыть это, — так же спокойно ответил Руслан, пожав плечами. — Но если Свете хочется попробовать — я сделаю все, чтобы обеспечить ей эту возможность. Тем более, когда она пытается этим помочь мне.

У нее тогда не хватило слов, и она просто скрыла, что подслушала этот разговор. Но все-таки, решив подстраховаться, сказала, что подготовку к первому такому вечеру, посвященному Древнеримской империи в честь все того же названия, им стоит продумать очень хорошо, и закупать все постепенно, чтобы выручка от обычных вечеров покрывала затраты на ее затею. Руслан пытался выяснить, отчего она так беспокоится об этом, и убеждал, что никто не разорится, купив

сразу то, что необходимо. Но Света оказалась так же упряма, как и он. И разумеется, не рассказала, что просто хочет в силу своих возможностей уберечь его от возможных последствий своей же идеи.

Теперь же, рассказывая общую схему закупок алкоголя Александру, она просто застыла над отчетами, осознав, что уже не увидит этого вечера, который должен будет проводиться через две недели в первый день октября. Она не придет сюда и не узнает, имела ли смысл вся ее затея.

У Светы перехватило дыхание от понимания того, что она действительно сейчас перечеркивает это все, что так незаметно привязывало их друг к другу. И легче не становилось, только больнее.

С трудом аккуратно положив карандаш поверх бумаг на стойку бара, за которой они трое сидели, она встала со стула и напряженно застыла, пытаясь подавить все свои чувства.

— Света? — Сергей поднялся со свего места и шагнул к ней. — Что-то не так? — осторожно поинтересовался он.

Она хотела покачать головой и сказать что все хорошо, просто работы много было, и она устала. Вот и все. А еще, хотела опять попытаться улыбнуться, ведь она же освобождалась от него, рвала все, что связывало ее с Русланом, черт побери!

Но вместо этого, Света сделал еще два шага вперед и остановилась, подняв голову ко второму этаже. Там никого не было. Даже свет не горел. А на лестнице висел багровый с золотом витой шнур, указывающий, что этаж пока закрыт.

Но, будь все проклято! Руслан находился здесь. Там, в этой темноте. И он смотрел на нее так же, как сама Света вопреки всякому здравому смыслу пыталась его увидеть.

Она знала это, кто бы и что ей сейчас не начал говорить. Света чувствовала Руслана, и только пожала бы плечами в лицо тому, кто назвал бы ее ненормальной и сумасшедшей.

— Ты обманул меня, Сережа, — как-то хрипло произнесла Света, поняв, что не в силах отвести глаза.

— О чем ты? — непонимающе посмотрел на нее Сергей. И Света не могла не отметить, что врет он лучше Руслана, достовернее.

Не будь она совершенно уверена — поверила бы Сергею.

Впрочем, Света знала, что у Сергея имелся долгий опыт обмана. Он должен был научиться делать это в совершенстве. Так что чему тут удивляться?

Просто ее сердце лучше знало чему верить.

— Не важно, — покачала Света головой, и все-таки отвернулась. — Я все рассказала Саше, думаю, дальше он разберется. Да и вы ему поможете, это в ваших же интересах, — из последних сил сохраняя спокойный тон, проговорила Света и, подхватив со стойки свой кейс и сумочку, кивнула на прощание Александру.

Просто она не могла сейчас оставаться тут.

Не могла, если собиралась и дальше следовать принятому ночью решению. А Света собиралась. Именно потому уходила, преодолевая сопротивление собственного тела и дикое желание забыть обо всем, о своей обиде, злости и боли — и хоть на минуту очутиться снова в кольце его рук.

Света не перестала злиться. Она его не простила.

Все внутри нее бурлило от негодования и чего-то, похожего на бешенство, при мысли о том, как он предал ее. И хотелось чем-то тяжелым ударить Руса.