Обжигающее чувство
Шрифт:
Вот сейчас они, наверное, уже поговорили с Филом, который подтвердил правоту ее слов. Том поймет, как ошибался… Но почему мысль об этом не приносит ей никакого утешения? И все же она ждала телефонного звонка от него или от капитана Стоуна, ждала, что в трубке раздастся:
— Извините, мы ошиблись.
Хотя естественно, они даже и не подумают о том, что она ждет звонка, наверное, сообщат ей обо всем только завтра утром…
Если, конечно, Фил не солгал им.
Эвелин не исключала и такой возможности. Эта мысль впервые пришла ей в голову уже после того, как она легла. Если бы она не была такой дурой,
Фил был программистом от Бога. Ведь именно он нашел ту крошечную неисправность в пятницу. (Кстати, только тогда, когда Эвелин встала рядом с его пультом.) В тот момент она ни о чем таком не подумала, а он прекрасно знал о ее втором образовании, она неоднократно заявляла об этом.
А еще… оба раза — и в пятницу, и сегодня, то есть уже вчера, ведь сейчас уже далеко за полночь, — Фил выглядел очень усталым и озабоченным. Отчего? Уж не от ночной ли работы? Ведь обычно Фила просто распирало от избытка энергии, он прыгал, как резиновый мячик…
Фил Роджерс — единственный, кто касался ее личной карточки. Может быть, он подобрал ее в четверг, когда карточка упала, а потом они вышли вместе со всеми — и датчики показали, что количество карточек соответствует количеству выходящих. Это Эвелин до сегодняшнего дня не подозревала, что приборы отмечают как входящих, так и выходящих, но Фил-то наверное это знает, ведь он работает здесь с самого начала и вполне мог поинтересоваться такими деталями. Это она, Эвелин, всегда думала лишь о работе!
Да, но даже если он воспользовался ее карточкой в четверг вечером, то уж в воскресенье-то он никак не мог этого сделать!
Ну а если он изготовил дубликат? Для этого, правда, нужно покинуть базу, но это вполне реально. Датчики зафиксировали, что она, Эвелин, снова вошла в лабораторию в полночь, значит, у Фила были в распоряжении несколько часов для того, чтобы скопировать карточку.
А в пятницу утром она сама позвонила ему и попросила о помощи. Тем самым дала прекрасную возможность вернуть ей пропуск и избежать заявления в службу безопасности, ведь в этом случае Фил уже не смог бы вторично воспользоваться ее удостоверением — старый код был бы навсегда стерт из памяти вычислительной машины.
Эвелин перевела дух и потерла лоб, пытаясь сосредоточиться. Но ведь ее звонок Филу был чистой случайностью! Значит, у него не было никакой причины делать дубликат… Неужели он все подстроил так, чтобы она неизбежно обратилась к нему? Что ж, надо отдать ему должное — это был хороший расчет. Эвелин не могла позвонить Энтони Полански и, уж конечно, не стала бы тратить время на звонок Брюсу… Ясно, что она хотела избежать разбирательств со службой безопасности.
Но если Фил действительно виновен, то что он предпримет теперь? Ведь если он изменил программу, он не может не знать, что завтра это неизбежно вскроется. Что же он сделает? Попробует снова войти в программу и скрыть следы внесенных изменений? Или же будет стараться еще больше опорочить ее, Эвелин?
Надо смотреть правде в лицо — скорее всего Фил предпочтет последнее. Пока все улики против нее, пока все уверены в ее виновности, он сделает все, чтобы так оно и оставалось.
Сердце Эвелин бешено заколотилось. Если Фил и в самом
Фил знает, что лазерная команда в полном составе отстранена от испытаний, ей запрещено появляться на рабочем месте… Но успела ли служба безопасности стереть коды их карточек из памяти генерального компьютера? Военная база работает как большой офис, все дела здесь делаются в рабочее время. Приказ об отстранении лазерщиков был отдан этой ночью. Успел ли капитан Стоун распорядиться немедленно внести изменения в компьютер или же отложил это до утра? Не нужно быть тонким психологом, чтобы предположить последнее. Кроме того, по их мнению, под подозрением находится только она, Эвелин, а уж за ней-то они наверняка поспешили установить наблюдение!
Охваченная страшным предчувствием, Эвелин поднялась с кровати и тихо подошла к маленькому окошку, расположенному высоко под потолком ее кухонки. Чтобы выглянуть на улицу, ей пришлось взобраться па стул. Ну, точно, патрульная машина припаркована на другой стороне улицы! В свете уличного фонаря она прекрасно видела двоих на переднем сиденье. Они и не пытались скрыть своего присутствия — да и с какой стати они стали бы это делать? Это же не тайное наблюдение, а охрана…
Другой двери не было.
Было, правда, еще одно узенькое окошко в спальне. Осторожно продвигаясь в темноте, Эве-лин вошла в спальню и, задрав голову, уставилась на маленький светлый прямоугольник. Мужчина, конечно же, ни за что не протиснулся бы в него. Да и сама Эвелин сильно сомневалась в успехе. Забравшись на кровать, она выглянула в окно — с этой стороны здания улица была пуста.
Черт возьми, у нее действительно будут крупные неприятности, если Фил сейчас преспокойно спит в своей постели. Возможно, он ни в чем не виновен, более того, может, уже давно полностью подтвердил ее слова…
Свет зажигать нельзя, иначе эти два соглядатая сразу поймут, что она не спит. Придется набирать номер Фила на ощупь. Лучший способ убедиться, на месте ли человек, — позвонить ему. Телефоны в комнатах расположены возле кроватей, чтобы в экстренном случае можно было разбудить среди ночи любого — двадцать звонков прогонят даже самый крепкий сон.
Фил подошел к телефону. Эвелин в ярости стиснула зубы. Негодяй! Она думала, что он друг, она симпатизировала ему… Сначала Том, теперь Фил. Эвелин заставила себя не думать о Томе, слишком велика была боль, которую он причинил ей.
Еще один взгляд на окно. Летняя жара в пустыне просто невыносима, поэтому жалюзи полностью закрывали два узких длинных стекла — спасая комнату от перегрева. Чудесная перспектива — сначала в полной темноте разбирать всю эту чертову конструкцию, а потом, вполне возможно, не суметь даже протиснуться в проем. Впрочем, этого нельзя выяснить, не попробовав.
Если работаешь с лазерами и электронной техникой, поневоле научишься обращаться с инструментами. Эвелин никогда не ездила в командировки без маленького рабочего набора отверток и плоскогубцев — они всегда могли понадобиться. Вытащив футляр из стенного шкафа, Эвелин высыпала инструменты на постель. Но, к сожалению, в темноте абсолютно ничего не было видно.