Обжора-хохотун
Шрифт:
— Человеку, который в настоящий момент вовсе лишен какого бы то ни было облика, должно быть вполне ясно, что внешность не имеет значения. Вернее, имеет, но сугубо прикладное — как, к примеру, одежда. Что уместно в одной ситуации, совершенно неуместно в другой. И так далее. Ты лучше ешь давай. Пользуйся случаем. Мои девочки очень неплохо готовят.
— Спасибо, — вежливо сказал я. А прежде чем наброситься на еду, спросил шефа: — Как же вы так быстро всё успели?
— Ну, честно говоря, не настолько быстро, как рассчитывал, когда просил тебя продержаться три минуты. Но ты превзошел мои самые смелые ожидания, подарил мне целую четверть часа. Даже больше,
Я был порядком озадачен. Удивительная, оказывается, штука время. Стоит остаться без часов, под тиканье которых мы все движемся с более-менее одной скоростью, и тут же выясняется, что у каждого время свое, просто нечасто выпадает случай сравнить. Вот и в мои две с половиной минуты уместилась четверть Джуффинова часа. Интересно, это всегда так или только в экстремальных ситуациях? И если всегда, насколько же больше в таком случае он должен успевать? Уму непостижимо.
Подсчеты, впрочем, не помешали мне наброситься на еду, которая и правда была чудо как хороша. Действие ее сказалось почти незамедлительно. Проглотив всего пару кусков, я увидел собственную руку, вооруженную двузубой вилкой, и другую, сжимающую надкусанный пирожок. Руки были прозрачными — в точности как у давешнего призрака.
— Ну вылитый Обжора-хохотун, — одобрительно заметил шеф. — Ты бы еще посмеялся, что ли, для полного сходства.
— Не до смеха пока, — с набитым ртом огрызнулся я. — Голодный, как дюжина вурдалаков. Может быть, позже. — И перешел на Безмолвную речь, чтобы задать вопрос, который давно меня мучил: «А почему леди Хони так спокойно сидит? Сосед по застолью ей, конечно, суровый достался, не спорю. Но на ее месте я бы, пожалуй, еще поборолся».
— На его месте ты бы тоже сидел смирно, — вслух ответил сэр Джуффин. — Леди Сотофа любезно наложила на нашего пленника простое, но эффективное заклятие. Теперь он способен противостоять обстоятельствам примерно с тем же успехом, как платяной шкаф, который везут из лавки в дом. Однако при этом все видит, слышит и прекрасно понимает. Изощренная пытка. На мой взгляд, даже слишком. Жестокосердие ведьм Семилистника не знает границ, я всегда это говорил.
— Ничего, — отмахнулась леди Сотофа. — Потерпит. После того что этот проходимец сделал с моей девочкой, я еще слишком ласково с ним обошлась. С другой стороны, не могла же я сожрать его целиком, не оставив ни кусочка старинному дружку.
— Спасибо. — Сэр Джуффин, не вставая с кресла, изобразил нечто вроде поклона. — Ты всегда знаешь, чем меня порадовать.
— Погодите, — ошеломленно сказал я. — Именно «он»? То есть «пленник», а не «пленница»? А я-то, дурак, с куманским мороженым подъезжал. Выходит, даже хорошо, что мы так и не поцеловались… Ну ничего себе маскировка!
— Прости, сэр Мелифаро, забыл представить тебе нашу общую добычу. Старший Магистр Ордена Решеток и Зеркал Махони Анмахони к твоим услугам. Вернулся, понимаешь, из изгнания, только его нам здесь не хватало… Но его нынешняя внешность — не обычная маскировка. Ты, пожалуй, мог бы и сам догадаться, если бы немного подумал. Человек, затеявший обмен телами с Королем, был просто обязан сперва проверить, как это сработает. И для первого эксперимента Магистр Махони выбрал не абы кого, а послушницу Семилистника, поскольку к ее симпатичному телу прилагалось надежное убежище в Иафахе, о таком ни один заговорщик до сих пор мечтать не смел. Девочка, как и положено неопытной юной барышне, по уши втрескалась в таинственного незнакомца
— Вот это как раз совершенно ни к чему, — возразила леди Сотофа. — Девочка получила прекрасный опыт, я бы сама при всем желании не сумела устроить для нее более полезное приключение. Из юных леди, обиженных на весь мир в лице вероломного возлюбленного, получаются бойкие и бесстрашные ведьмы. А обида обычно незаметно проходит в процессе учебы. Магия меняет людей, сам знаешь.
— Знаю, что меняет. И далеко не всегда в лучшую сторону, — ухмыльнулся сэр Джуффин. — Взять хотя бы тебя…
В голову ему полетела шелковая подушка. Шеф поднял руку, и подушка затормозила у самого кончика его носа. Немного повисела в воздухе, пискнула тоненьким голоском: «Да ну вас всех» — и шлепнулась на пол.
— Ага, получается, на территории Иафаха снова можно колдовать, — пробормотал я себе под нос.
Сотофа и Джуффин переглянулись и звонко расхохотались. Я дождался, пока они успокоятся, и продолжил:
— Следовательно, за мной сейчас прибегут. Вы уж не выдавайте.
— Ерунда, — отмахнулась леди Сотофа. — Ешь спокойно, мальчик. Сюда без моего приглашения никто зайти не может.
— И даже Великий Магистр? — на всякий случай уточнил я.
— Он — в первую очередь, — заверил меня шеф. Леди Сотофа укоризненно покачала головой, но по существу возражать не стала.
— А ты-то чего такой мрачный, сэр Шурф? — спросила леди Сотофа. — И не ешь ничего. Совсем загонял тебя этот злодей?
Она говорила с Лонли-Локли так ласково, словно он был ее любимым внуком.
— Нет, что вы. Разумеется, меня никто не загонял. Напротив, в последнее время у меня совсем немного работы; сегодняшний день стал приятным исключением. В любом случае большое вам спасибо за заботу, — ответствовал тот тоном столь равнодушным, что лично я на месте леди Сотофы зарекся бы с ним разговаривать. Но она только заулыбалась шире прежнего.
— И все-таки готова биться об заклад, что в твоей умной голове поселилась большая печальная мысль. И счастье, если только одна! Потому что пара, как известно, может дать потомство, и будешь ты его кормить и воспитывать до конца времен.
— Ну я бы не сказал, что мысль именно печальная. И вряд ли она покажется вам интересной. Просто каждый раз, когда я вижу человека, разменявшего уникальное тайное знание на медные горсти, напоминаю себе, что всякая тайна нужна лишь затем, чтобы идти дальше…
— Хороши «медные горсти», — ухмыльнулся сэр Джуффин. — Ты только прикинь, сэр Шурф, чего можно успеть наворотить, оказавшись в Королевском теле хотя бы на сутки. А Пыль Тысячехвостых Ветров Хеннахха, как я понял из твоих же объяснений, действует гораздо дольше.
— Возможно, до самой смерти, — согласился Лонли-Локли. — Вы правы, сэру Анмахони, безусловно, удалось бы перекроить историю. Но даже это кажется мне ничтожным достижением в сравнении с перспективами, которые могли бы открыться перед человеком, заинтересованным в познании как таковом.