Оценщик
Шрифт:
— Капитан! — словно чертик из табакерки, рядом выскочила Дари с клинком наперевес. — Не стой столбом, унеси отсюда Минерву, пока он ее…
Клинки сошлись и девчонку в черном едва не снесло в сторону от силищи одноглазого бычка.
— Этот — мой, — я поймал девушку, отпрыгнувшую от удара ногой в тело, не дав ей упасть, запнувшись о камешек.
— Капитан! — Лолька вскинула дробовик и произвела выстрел.
От которого одноглазый защитился своим оружием, разлетевшимся на осколки.
— Унеси
— Чего? — округлились глаза Дари. — Ты чего удумал, капитан!? Если не в курсе…
Слушать ее я, естественно не стал — сработал таймер.
Начался обратный отсчет, когда мои суперсилы раскрываются полностью и даже немножко больше.
— Сюда иди, дерьмо рогатое! — обратился я к недобитку, ошалело смотрящему на обломок своего меча, больше похожему теперь на большой уродливый кинжал. — Я тебе обещал приключения глаза в черной дыре?! Сейчас получишь!
Боевой клинок легко вошел в предплечье левой руки противника, рассекая плоть и сухожилия как масло.
Противник тут же отреагировал, нанеся удар рукой с мечом.
Я перехватил тяжелый кулак, отмечая, что силы в этом идиоте явно побольше будет.
Что странно — в прошлом я его уделал на раз-два.
— Тебя случаем радиоактивный паук не кусал? — поинтересовался я, отводя удар левой рукой.
Кровь из нее уже практически не лилась.
Забавно!
Этот кусок мяса еще и дальний родственник Росомахи что ли?!
— Убью!!! — проревел бык, бросаясь на меня.
Пятьдесят две секунды.
Когда он сделал шаг навстречу, я метнул ему в грудь нож, который впился в его плоть по самую рукоять.
Пока одноглазый демон отвлекался на ранение, я скользнул под правой рукой, вывернув ее в захвате, одновременно с этим выворачивая запястье, чтобы лишить его оружия.
Обломок меча выпал из пальцев и последовал за моим ножом — в тушу противника.
Раздался выстрел.
Мельком посмотрев в сторону Лольки, увидел, что на прикончила ближайшего из спешащих к нам орков на предельной дистанции поражения дробовика.
И, что интересно — попадала.
Толпа орков редела после каждого выстрела.
По одному трупу за выстрел.
Судя по всему, у малявки в барабане пули заряжены, и таких барабанов у нее три, по двадцать четыре патрончика в каждом.
На всех орков не хватит, но я скоро подключусь.
Дари же, проявив чудеса сообразительности и полезности, в самом деле оттаскивала в сторону нашего небольшого полевого лагеря тело Минервы, переставшее подавать признаки жизни.
Что ж, еще никого из отряда не убили, кроме новенькой, значит, пора кончать с ублюдком.
Бык тем временем вырвал из себя мой нож, попытался им меня же и
Удар ногой выбил оружие, резкий рывок удерживаемой конечности, которая должна была выскочить из суставной сумки, но одноглазенький оказывается явно не простого телосложения.
Он силен не просто по каким-то причинам, вроде стероидов или прочей химии, но и благодаря развитому мышечному каркасу, превосходящему человеческий.
«Опасность радиационного поражения! Опасность…»
Да к черту ее!
Сорок пять секунд.
Противник пытается вывернуться из захвата и получает удар кулаком в лицо в полную силу.
Треск костей, кровь фонтаном, выбитые зубы отдельно, куски радиоактивной говядинки — отдельно.
Пользуясь его временным замешательством, выкручиваю руку к голове, отчего одноглазый рогатик ревет и следом получает удар коленом в лицо.
Он орет благим матом, но мы оба понимаем, что боль лишь придает ему сил, а любые раны, кроме смертельных, на нем заживают, как на собаке.
Поэтому…
Удар под колено в стиле «лоу кик», и бычок валится на спину.
Вот только его руку я не отпускаю, отчего он проворачивается более тяжелым своим корпусом, разрывая волокна мышц и сухожилия.
Рука на какое-то время точно бесполезна.
Я уже вижу, что его лицо начинает заживать.
Следовательно, он кровоточит только из-за поражения радиацией.
Но, помнится мне, люди умеют ее лечить.
Почему-то он этого не смог, возможно из-за тяжести заражения.
В любом случае — плевать.
Пока бык не пришел в себя, я возвращаю себе боевой нож.
— Я проткну тебя своими рогами! — ревет бык сразу после того, как я ударяю его подошвой в живот.
Согнувшись в поясе он получает удар коленом в лицо, отклоняется назад, но я рукой дергаю его назад.
И насаживается единственным глазом на клинок боевого ножа.
Глаз у него большой, размером с мой кулак.
Который, как раз, и входит внутрь черепа, пробивая дорогу боевому клинку до самого мозга.
Рогатик дергается, по телу пробегают конвульсии, но я уже хватаю его обеими руками за рога и резким движением сворачиваю голову.
Не просто до хруста шейных позвонков, а на пределе своих сил, будто в вязком киселе, вращаю голову до тех пор пока не рвутся мышцы шеи, после чего одним ударом отсекаю рогатую бестолковку и пинком отправляю ее в сторону двух десятков орков.
Зеленые бодибилдеры уже подбежали к нашему отряду на расстояние доброй сотни метров и затормозили, когда страшный снаряд упал перед ними.
— Вы кто такие, воины? — крикнул я им, переходя на бег. — Валите с моей горы, пока ноги не оборвал! И всем своим скажите, чтобы уматывали отсюда, пока я с ними не сделал тоже самое!