Очаг
Шрифт:
Часы удобно легли на запястье. Я выдвинул барашек механизма и чуть подвел стрелки. Нужно не забыть перевести их, когда окажемся в Центруме – время там немного бежит впереди нашего, земного, хотя продолжительность суток точно такая же. Да уж, напоминание о сегодняшнем празднике изрядно выбило меня из колеи и подпортило настроение. Неудобно как-то получилось: даже не поблагодарил девчонку за столь неожиданный подарок. Я оглянулся: Лора вернулась в хвост самолета и заняла свое место, с независимым видом уставившись в иллюминатор. Неужто обиделась? Нужно будет при случае как-то загладить свою вину…
Самолет неторопливо плыл над облаками,
Одеревеневшие от долгого пребывания в тесном и неудобном кресле мышцы болели все сильнее и сильнее, и я, стиснув зубы, с трудом дождался начала захода на посадку. Зад я уже почти не чувствовал, а поясница ныла так, будто я перетаскал на собственном горбу не меньше сотни мешков с булыжниками. Терпеть это мучение не было уже никаких сил. Я кое-как умостился на жестком сиденье боком и с облегчением вытянул затекшие ноги в проход.
– Сядьте как положено! – строго приказала мне оказавшаяся поблизости стюардесса. – Чего раскорячились?
– Послушайте, почему вы так со мной разговариваете? – возмутился я. Накопившаяся за время полета усталость понемногу трансформировалась в закипающую где-то внутри обиду и злость, требовавшие немедленного выхода. Да и порядком отвык я уже, признаться, от такого откровенного хамства.
– Потому что вы нарушаете правила поведения на борту воздушного судна, – ледяным тоном ответила стюардесса. – Немедленно уберите ноги с прохода!
– И не подумаю, – фыркнул я, – в ваших креслах просто невозможно сидеть! Когда я покупал билет на этот чертов самолет, я рассчитывал хоть на какой-то комфорт.
– А комфорта вам никто и не обещал, – сообщила появившаяся невесть откуда вторая стюардесса, – вас обещали только доставить в пункт назначения. Во время посадки проход должен быть свободен для возможной эвакуации пассажиров. Уберите ноги.
– Мне некуда их деть.
– Это ваши проблемы. И если вы не будете подчиняться распоряжениям членов экипажа, проблем у вас скоро прибавится.
Это прозвучало как откровенная угроза.
– Девушка, милая, давайте сделаем так: я пока посижу, как мне удобно, а если пассажирам вашего летающего корыта срочно потребуется эвакуация, я немедленно выполню ваши требования.
– Я вам не девушка. И тем более –
– Да уж, я это заметил, – против своей воли огрызнулся я.
– Поговорим после посадки, – зловеще пообещала мне вторая стюардесса и вместе со своей напарницей скрылась за занавеской, отделявшей служебный отсек от пассажирского салона.
За пререканиями я и не заметил, как под крыло «Боинга» неторопливо заползла рваная полоса побережья, и грязно-серая гладь Балтики сменилась не менее грязной желтой равниной, расчерченной бурыми квадратами еще не вспаханных полей и тонкими линиями дорог. С высоты эта панорама напоминала марсианскую поверхность, снятую камерой автоматического межпланетного зонда. Где-то под потолком мелодично звякнуло, и ожившие динамики прогнусавили о готовности к посадке, напомнив о необходимости пристегнуть ремни. Самолет заложил пологий вираж и, чуть помедлив, гулко застучал колесами по стыкам взлетной полосы.
– Вам придется задержаться, – обратилась ко мне невесть откуда возникшая стюардесса.
– Это еще зачем?
– Все вопросы будете задавать потом, – невозмутимо заявила она.
– Ну, это уж слишком, – произнес я, поднимаясь на негнущихся коленях. – Я требую уважительного отношения и соблюдения моих прав!
– Немедленно сядьте на место! – взвизгнула бортпроводница. – Займите свое кресло и не покидайте его до остановки самолета у терминала, иначе я вызову полицию!
– Да вызывайте хоть американский спецназ, – отозвался я, – а еще лучше позовите сюда капитана.
– Делать капитану больше нечего, кроме как время на вас тратить, – бросила мне стюардесса и гордо застучала каблучками в сторону кабины. Навстречу ей уже спешила Лора.
– Ты чего буянишь? – спросила она, очутившись рядом. – Неприятностей захотел?
– Да весь этот полет – одна сплошная неприятность, – мрачно ответил я.
Тем временем «Боинг» замедлил свой бег и остановился на краю стоянки, шум двигателей заметно стих. В иллюминаторах уже угадывался бело-оранжевый фасад аэропорта Храброво.
– Гражданин! – грозно донеслось откуда-то из-за моей спины. – Пр-р-ройдемте!
Я оглянулся. В хвостовой части салона топтались, мешая друг другу, четверо полицейских в сопровождении напарницы моей недавней собеседницы. Несколько пассажиров в предвкушении бесплатного представления тут же достали мобильные телефоны и приготовились снимать.
– Вот он, этот негодяй, – обратилась девушка к стражам правопорядка, показывая на меня пальцем, – выставлял ноги в проход, нарушал правила безопасности и требовал этого самого… Как его… Уважения и соблюдения каких-то прав!
Толстощекий полицейский в сержантских погонах решительно шагнул в мою сторону.
– А ну-ка быстренько встал и повернулся ко мне спиной!
В его руках тускло блеснули наручники.
В следующее мгновение в проходе между рядами кресел беззвучно вспыхнуло и заклубилось разноцветное облако. Кто-то испуганно вскрикнул. Лора ухватила меня за локоть, больно сжав тонкие пальцы, и толкнула вперед, прямо в густое радужное марево. Хороший у нее портал, широкий и стабильный, можно пройти практически не нагибаясь. Я невольно улыбнулся, представив себе, как прямо на глазах у изумленной публики мы растаяли в воздухе, скрывшись в медлительном водовороте открывшихся Врат. Теперь уж точно вопреки своему желанию мы сделаемся звездами «ютьюба». Долго будут потом обсуждать двух бесследно растворившихся в воздухе пассажиров пользователи интернета.